Постановления

Суд указал на необоснованность довода о не пропуске трехлетнего срока на обращение за возвратом налога за декабрь 2012 года (уплачен в январе 2013 года), поскольку спорная сумма образовалась в январе 2012 года при исполнении платежного поручения от 13.02.2012, также отметив, что поскольку с рассматриваемым заявлением общество обратилось 30.11.2015, то трехлетний срок заявителем пропущен. Также суд апелляционной инстанции поддержал выводы суда первой инстанции о том, что поскольку спорные суммы не являются налогом, а заявитель осуществлял перечисление собственных денежных средств в бюджет при отсутствии на то оснований, статус налогового агента, права которого идентичны правам налогоплательщика, у общества отсутствует и, следовательно, отсутствуют основания для применения в данном случае сформировавшегося судебной практикой правила об исчислении срока на возврат налога с последнего дня для представления налоговой отчетности по итогам налогового периода.

Суд апелляционной инстанции, удовлетворяя заявленные требования, пришел к выводам о том, что договоры с подрядчиками заключались в рамках заключенных договоров с заказчиками, привлечение подрядчиков было выгодным и целесообразным, имело деловую цель; подрядчики привлекались только на часть работ, как правило, связанных с согласованием проектов и договоров с государственными органами и эксплуатирующими организациями, а также в случаях, когда общество в силу объективных причин было вынуждено это делать (отсутствие нужных ресурсов в определенный момент времени), отметив, что в ходе налоговой проверки инспекцией допрошены только отдельные лица (четыре человека) из множества заказчиков общества; перед допрашиваемыми лицами налоговым органом ставились вопросы, которые не относятся к их компетенции, должностным обязанностям, и ответы на которые такие лица не могли дать в принципе в силу отсутствия у них информации; допрашиваемые лица подтвердили оказание услуг и выполнение работ для заказчиков общества и их приемку; существо поставленных вопросов и круг лиц, перед которыми они ставились, свидетельствуют о непонимании инспекцией деятельности общества, предмета и условий заключенных с заказчиками договоров, а также непонимании деловой практики в отношениях между коммерческими организациями. Кроме того, суд апелляционной инстанции указал на допущенные нарушения прав общества при привлечении налоговым органом специалиста для фактического проведения не назначенного в соответствии со ст. 95 НК РФ почерковедческого экспертного исследования, в связи с чем пришел к выводу о недопустимости представленного инспекцией доказательства.

При рассмотрении дела суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводам о нереальности хозяйственных отношений заявителя со спорным контрагентом, который был использован налогоплательщиком для создания документооборота, направленного на завышение расходов в целях исчисления налога на прибыль и применения вычетов при исчислении НДС. Неблагоприятные последствия недостаточной осмотрительности в предпринимательской деятельности ложатся на лицо, заключившее такие сделки и во всяком случае не могут быть перенесены на федеральный бюджет посредством уменьшения налоговых обязательств и осуществления необоснованных выплат, а в случае недобросовестности контрагентов покупатель (заказчик) несет определенный риск не только по исполнению гражданско-правовых договоров, но и в рамках налоговых правоотношений, поскольку в силу требований налогового законодательства он лишается возможности произвести налоговые вычеты либо воспользоваться льготным порядком исчисления налогооблагаемой базы ввиду отсутствия надлежаще оформленных первичных бухгалтерских документов.

Принимая во внимание, что налоговый орган не имел реальной возможности получить информацию о заявлении обществом ходатайства о принятии обеспечительных мер и о его удовлетворении, а также учитывая, что в материалы дела не представлено доказательств того, что определение суда было оформлено раньше, чем требование об уплате налога, суд апелляционной инстанции пришел к правильному выводу об отсутствии оснований считать, что требование было выставлено в период действия определения о приостановлении действия решения Управления. Ссылка компании на недействительность требования ввиду того, что в нем в качестве основания взыскания налога указано решение ИФНС, которое было отменено вышестоящим налоговым органом, является необоснованной. Ошибочное указание на решение инспекции, как на основание для взыскания налога, является несущественным формальным недостатком и не влечет нарушения прав налогоплательщика, поскольку указанный в требовании размер недоимки соответствует ее сумме, взыскиваемой на основании решения Управления.

Суды установили и материалами дела подтверждается, что в апреле и декабре 2014 года всем сотрудникам общества на основании приказа руководителя была произведена выплата, поименованная как материальная помощь на социальную поддержку жизненного уровня работников, без обоснования обстоятельств, требующих материальной поддержки работника. Спорные выплаты были установлены в твердой сумме и отличались в зависимости от должности, занимаемой работником, что соответствует правилам, содержащимся в Положении об оплате труда. Выплаты произведены по итогам первого квартала и года, то есть не отвечают критериям единовременности. суды установили, что произведенные работникам общества выплаты в виде материальной помощи в апреле и декабре 2014 года зависели от результатов труда и квалификации работников, носили стимулирующий характер и, следовательно, представляли собой одну из форм оплаты труда, поэтому Управление ПФР правомерно включило их в сумме, превышающей 4000 рублей, в облагаемую страховыми взносами базу.

Поскольку основанием начисления НДС по данному факту послужило сравнение инспекцией данных регистров бухгалтерского учета с данными налоговой декларации, без исследования образующего налоговую базу стоимостного выражения операций, оформляемых документами первичного бухгалтерского учета, судебная коллегия правильно указала, что инспекция не доказала неправильное исчисление НДС. Действия налогового органа не соответствуют нормам Кодекса и противоречат требованиям статьи 89 Кодекса, предъявляемым к выездной налоговой проверке, порядку ее проведения, видам и объему документов, которые являются предметом проверки и исследуются при ее проведении.

Суды установили, что основанием для начисления обществу спорных сумм налога, пеней и штрафов, явился вывод инспекции об отсутствии реальных финансово-хозяйственных операций, связанных с исполнением договора поставки. Судебные инстанции установили, что спорный контрагент не имел возможности для реальной поставки обществу товара, в том числе, в объемах, указанных в спецификациях к договору. Данное обстоятельство общество документально не опровергло, не указало конкретные сведения о лицах, представлявших интересы контрагента при совершении спорных операций и документах, подтверждающих полномочия указанных лиц, не представило доказательства того, каким образом согласовало условия поставки конкретных партий товара, места погрузки (выгрузки) товара, учитывая его специфичность.

Неблагоприятные последствия недостаточной осмотрительности в предпринимательской деятельности ложатся на лицо, заключившее такие сделки, и, во всяком случае, не могут быть перенесены на бюджет посредством уменьшения налоговых обязательств и осуществления необоснованных выплат, а в случае недобросовестности контрагентов покупатель (заказчик) несет определенный риск не только по исполнению гражданско-правовых договоров, но и в рамках налоговых правоотношений, поскольку, в силу требований налогового законодательства, он лишается возможности произвести налоговые вычеты ввиду отсутствия надлежаще оформленных первичных бухгалтерских документов.

Поскольку у лиц, выполняющие работы на соответствующих видах работ с вредными, тяжелыми и опасными условиями труда менее 80 процентов рабочего времени, право на льготную пенсию не наступает, обязанность у работодателя (страхователя) по уплате дополнительных тарифов отсутствует.

Суд апелляционной инстанции установив, что у страхователя отсутствует право на применение пониженного тарифа страховых взносов по обязательному пенсионному страхованию и по обязательному медицинскому страхованию, так как не выполнено условие по 70% доле дохода, при этом льготный тариф применен ко всему фонду оплаты труда, в том числе к фонду оплаты труда, формируемому за счет целевых поступлений из бюджета, отказал в удовлетворении заявленных требований, отменив решение суда первой инстанции.

Несообщение банком пенсионному фонду о невозможности исполнения поручения налогоплательщика на перечисление налога (взноса) не является основанием для признания обязанности налогоплательщика по уплате этого налога (взноса) неисполненной, если на момент предъявления в банк поручения на перечисление в соответствующий бюджет налога (взноса) на его счете имелся достаточный для такого перечисления остаток денежных средств и соответствующая сумма списана банком со счета плательщика.

Суд первой инстанции, установив факт совершения правонарушения, признал наличие у общества смягчающих вину обстоятельств и уменьшил размер штрафа, заявленный ПФР к взысканию, с 103 тыс. руб. до 10 тыс. руб. В кассационной жалобе Пенсионный фонд не согласен с судебными актами в части снижения размера штрафных санкций, так как полагает, что несоразмерное снижение штрафа способствует созданию ситуации безнаказанности работодателей за нарушение обязанностей, и как следствие увеличения судебных споров и судебных издержек участников процесса.

По результатам проверки компания была привлечена к ответственности, предусмотренной ч. 4 ст. 17 Федерального закона от 01.04.1996 г. № 27-ФЗ «Об индивидуальном (персонифицированном) учете в системе обязательного пенсионного страхования» в виде штрафа в сумме 14 500 руб. Данное обстоятельство послужило основанием для обращения организации в арбитражный суд. Удовлетворяя частично заявленные требования, установив смягчающие ответственность обстоятельства, суды первой и апелляционной инстанций признали оспариваемое решение Управления пенсионного фонда недействительным в части наложения штрафа (за опоздание срока сдачи СЗВ-М) в размере, превышающем 1000 руб.

Удовлетворяя заявленные требования, суд исходил из того, что обществом подтверждена реальность хозяйственных операций с контрагентом, а также проявлена должная осмотрительность и осторожность при выборе контрагента, оспариваемое решение налогового органа не соответствует действующему налоговому законодательству и нарушает права и законные интересы общества.

Суд, частично удовлетворяя заявленные обществом требования, исходил из того, что факт нарушения заявителем срока на представление отчетности подтверждается материалами дела, процедура привлечения к ответственности соблюдена, а подлежащий взысканию штраф с учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, снижен исходя из принципа справедливости соразмерно последствиям допущенного нарушения.

Сам по себе факт совершения хозяйственной операции по покупке товаров (работ, услуг) при отсутствии получения от контрагента счета-фактуры и первичного учетного документа, подтверждающего ее совершение, не дает право налогоплательщику на включение предъявленной по данной хозяйственной операции суммы НДС в состав вычетов ввиду отсутствия на период ее совершения обязательного документального подтверждения, предусмотренного ст. 169, 171, 172 НК РФ. Иной подход поставит в неравное положение налогоплательщиков, получивших документы сразу же после завершения хозяйственной операции или не позднее окончания налогового периода по НДС, перед налогоплательщиками получившими данные документы позднее - после окончания налогового периода, что противоречит основам налогообложения. Также отклоняя доводы инспекции, суды обеих инстанций правильно указали, что сам факт регистрации счетов-фактур контрагентом не является доказательством получения счетов-фактур покупателем.

Удовлетворяя заявленные организацией требования, суды исходили из того, что на момент предъявления к вычету налога на добавленную стоимость и принятия оспариваемых решений спорные объекты находились в собственности у налогоплательщика, доказательств обратного налоговым органом не представлено. Отсутствие контрагента заявителя по юридическому адресу, указанному в учредительных документах, не влияет на право налогоплательщика на принятие к вычету налога на добавленную стоимость и не свидетельствует о недобросовестности налогоплательщика, поскольку договорные обязательства исполнялись контрагентом надлежащим образом, что не оспаривается инспекцией.

Инспекцией в ходе проведения проверки было установлено, что общество-поставщик не находится по адресу регистрации; у контрагента отсутствуют основные и транспортные средства, управленческий и технический персонал; расходные операции, сопутствующие обычной хозяйственной деятельности, не проводились, контрагент не выплачивал заработную плату, не оплачивал коммунальные услуги, не нес расходы на аренду. Как правильно указал суд первой инстанции, обществом в нарушение указанных требований не представлены оформленные надлежащим образом товарно-транспортные накладные и путевые листы, не представлены документы по форме ЭСМ-7 «Справка о выполненных работах (услугах)» на каждую единицу транспортной техники, а также другие учетные документы, являющиеся основанием для составления актов выполненных работ.

Право требования, отчужденное по договору цессии третьему лицу, не является объектом налогообложения, поскольку в силу положений главы 24 ГК РФ указанное право существует до момента наступления срока исполнения соответствующего обязательства, то есть наличие такого права само по себе не связано с получением какого-либо дохода в натуральной форме либо в виде материальной выгоды. При этом инспекция несмотря на правильность констатации обстоятельств возникновения обязательства общества передать именно векселя, применяет положения статей 209 - 210 и 223 НК РФ в значении, отличном от изложенном буквально, а именно: налоговая база исчисляется с полученного, а не причитающегося, дохода как имущества, включая денежные средства, которое так или иначе поступило либо осталось в собственности налогоплательщика.

Суд исходил из того, что в оспариваемом решении налоговый орган пришел к обоснованному выводу о том, что основное средство с наименованием кабельная линия неправомерно отнесено заявителем к первой амортизационной группе со сроком полезного использования 24 месяца, а связи с тем, что в состав комплектации оборудования «Установка насосная погружная» входит кабель, то, согласно Постановлению Правительства Российской Федерации от 01.01.2002 г. № 1 «О классификации основных средств, включаемых в амортизационные группы» Общество должно было отнести используемый кабель к 8-ой амортизационной группе (код ОКОФ 14 3131000 «Провода и кабели силовые»).