Постановления

Налогоплательщиком проявлена должная осмотрительность при заключении сделок с указанными контрагентами, а именно использованы официальные источники информации, характеризующие их деятельность контрагента, и информация, запрошенная у других юридических лиц. Спорные контрагенты общества зарегистрированы в установленном законом порядке, внесены в Единый государственный реестр юридических лиц и состоят на налоговом учете. Суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу о том, что доказательства совершения обществом и спорными контрагентами согласованных умышленных действий, направленных на искусственное, без реальной хозяйственной цели создание условий для уменьшения налогообложения, налоговым органом не представлены.

Из установленных обстоятельств, оцененных в совокупности, суды обоснованно посчитали, что в связи с отсутствием фактического разделения хозяйственной деятельности, а также исходя совокупности доказательств, инспекцией доказан факт создания предпринимателем схемы ухода от налогообложения по общеустановленному режиму путем формального разделения торговой площади между предпринимателем и ООО ТК, и признали обоснованным вывод о  том, что указанные действия не были обусловлены разумным экономическим причинам, не преследовали экономической цели, единственной целью такого разделения было уклонение от уплаты налогов по общей системе налогообложения.

Суды неправомерно указали о наличии оснований для прибавления к трехлетнему сроку 180 дней (для предоставления документов, подтверждающих ставку 0% по смыслу статьи 165 Налогового кодекса Российской Федерации), отождествив понятия 180 дней и два налоговых периода, поскольку указанные сроки/периоды не являются аналогичными по смыслу Налогового кодекса Российской Федерации. Иное истолкование закона приводило бы к тому, что налогоплательщик получал бы дополнительный 180-дневный срок на возврат уплаченного налога к установленному для всех других налогоплательщиков трехлетнему сроку, что нарушает принцип равенства налогообложения.

Также, неправомерна ссылка налогоплательщика на учетную политику, как обстоятельство, позволяющее увеличить срок, предусмотренный пунктом 2 статьи 173 Налогового кодекса Российской Федерации. В данном случае Налоговый кодекс Российской Федерации указывает на возможность порядка определения суммы налога исходя из учетной политики общества, но не изменения срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 173 Налогового кодекса Российской Федерации.

Судами правомерно установлено, что выводы налогового органа о сомнительности контрагентов второго звена носят противоречивый характер и не могут однозначно свидетельствовать об их недобросовестности или фиктивном характере взаимоотношений с заявителем. Оценив по правилам ст. 71 АПК РФ, представленные в материалы дела доказательства в их взаимосвязи и совокупности, суды пришли к обоснованному выводу о том, что доводы ответчика о недобросовестности контрагентов второго уровня, опровергаются фактами, изложенными самим же ответчиком в Решении, а также иными доказательствами, представленными сторонами в материалы дела.

Суды сделали правомерный вывод, о том, что налоговым органом доказано, что обществом в 2012-2014 годах получена необоснованная налоговая выгода путем увеличения расходов по налогу на прибыль организаций за счет включения в их состав роялти в размере 54 431 563,33 руб., подлежащего выплате взаимозависимому лицу по заключенному лицензионному договору, в отсутствии экономического смысла и деловой цели, что расценивается судом как создание и участие совместно с рядом аффилированных лиц схемы направленной на вывод денежных средств из-под налогообложения, то есть получение необоснованной выгоды путем завышения расходов на выплату роялти по товарному знаку являющихся в действительности скрытыми дивидендами.

Суд апелляционной инстанции обоснованно указал, что расходы на вознаграждение за выдачу банковской гарантии отнесены к услугам банка, учитываемым в составе прочих расходов, связанных с производством и реализацией (пп. 25 п. 1 ст. 264 НК РФ), поэтому указанные расходы отражаются в составе налоговых расходов единовременно на одну из трех дат (пп. 3 п. 7 ст. 272 НК РФ):

– дату расчетов в соответствии с условиями договора на банковскую гарантию,

– дату предъявления налогоплательщику документов банком, служащих основанием для произведения расчетов по уплате вознаграждения,

– либо последнее число отчетного (налогового) периода, в котором была выдана гарантия и начислено вознаграждение. Следовательно, налогоплательщиком на законных основаниях отражены внереализационные расходы в соответствии с НК РФ.

Оснований для доначислений по данному эпизоду не имелось. Невозможность применения налогоплательщиком указанной нормы НК РФ инспекцией не доказана.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды исходили из того, что заявитель получил необоснованную налоговую выгоду, поскольку реальных взаимоотношений с указанными обществами не имелось, был создан формальный документооборот для создания видимости затрат.

Суды первой и апелляционной инстанций пришли к правомерному выводу, что обязанность общества по уплате спорной суммы налогов не может считаться исполненной в связи с не поступлением средств в бюджетную систему Российской Федерации, уплатой налогов в отсутствие налоговой обязанности и наличием недобросовестности в действиях налогоплательщика при их перечислении. Вместе с тем, обязанность по уплате соответствующего налога подлежит признанию исполненной независимо от фактического зачисления платежа в бюджетную систему Российской Федерации только при наличии у налогоплательщика соответствующих доказательств, указывающих на выполнение им всех условий для признания его добросовестным налогоплательщиком.

Как отметили суды, отсутствие у контрагентов налогоплательщика в собственности какого-либо имущества не свидетельствует о невозможности ведения контрагентами хозяйственной деятельности, поскольку действующее законодательство допускает возможность использования имущества, принадлежащее на ином праве, чем право собственности. Незначительная штатная численность контрагентов также не может свидетельствовать о несовершении хозяйственных операций, поскольку гражданское законодательство не исключает возможность привлечения третьих лиц для исполнения обязательств по договорам. Факт отсутствия на балансе предприятия - поставщика транспортных средств, не является достаточным основанием для отказа в предоставлении налогового вычета по налогу на добавленную стоимость.

Оценка добросовестности налогоплательщика при получении налоговых выгод предполагает оценку заключенных им сделок, их действительности, особенно в тех случаях, когда они не имеют разумной деловой цели, то есть возможность получения налоговых выгод предполагает наличие реального осуществления хозяйственных операций. С учетом изложенного суды пришли к выводу о том, что совокупность собранных по делу доказательств свидетельствуют о направленности действий налогоплательщика на получение необоснованной налоговой выгоды при участии спорного контрагента. Установленные налоговым органом обстоятельства свидетельствуют о действиях заявителя в ущерб собственным экономическим целям и интересам и злоупотребление своим правом на свободу заключения договоров.

Суды пришли к выводу о том, что представленное заключение и первичные документы содержат недостоверную и противоречивую информацию. При этом суды пришли к вводу, что представленные заявителем договоры подряда с предприятием на сумму 4 331 998,60 руб. не обусловлены разумными экономическими причинами (целями делового характера), поскольку предусматривают проведение дублирующих работ, которые в 6 раз превышают стоимость самого нежилого помещения (677 600 руб.) в ценах 2005 года.

Получение налоговой выгоды и признание ее обоснованной налоговое законодательство связывает не с установлением факта юридической действительности заключенных сделок, а с реальным характером их исполнения. Реальные хозяйственные операции предполагают наличие не только правильного документального оформления операции, но и реального исполнения взаимных обязательств в соответствии с условиями сделки.

Законодательством не предусмотрены возврат заявителю уплаченной государственной пошлины из бюджета в случае, если судебный акт принят в его пользу, а также освобождение государственных органов, органов местного самоуправления от процессуальной обязанности по возмещению судебных расходов. Таким образом, если судебный акт принят не в пользу государственного органа (органа местного самоуправления), должностного лица такого органа, за исключением прокурора, Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, расходы заявителя по уплате государственной пошлины подлежат возмещению соответствующим органом в составе судебных расходов (часть 1 статьи 110 АПК РФ).

Суд исходил из того, что заявителем пропущен как срок подачи заявления о возврате излишне уплаченной суммы налога, который истек 01.04.2016, так и срок на предъявление соответствующего заявления в суд, указав, что основанием для возврата суммы излишне уплаченного налога является письменное заявление налогоплательщика, которое может быть подано в течение трех лет со дня уплаты указанной суммы, а также отсутствие недоимки по уплате налогов и сборов или задолженности по пеням, зачисляемым в тот же бюджет (внебюджетный фонд), и отметив, что срок для обращения налогоплательщика в налоговый орган с заявлением о зачете или возврате суммы излишне уплаченного налога следует исчислять со дня уплаты суммы налога в бюджет.

Суд, отказывая в удовлетворении заявленных требований, исходил из документальной подтвержденности выводов инспекции о нарушении обществом сроков перечисления в бюджет удержанных у работников сумм НДФЛ, отклонив довод налогоплательщика о пропуске срока исковой давности по начислению штрафа в связи с его начислением в период с 04.12.2013, а также довод о наличии смягчающих ответственность обстоятельств в связи с систематическим нарушением обществом установленных законом сроков перечисления налога.

Неблагоприятные последствия недостаточной осмотрительности в предпринимательской деятельности ложатся на лицо, заключившее такие сделки и во всяком случае не могут быть перенесены на федеральный бюджет посредством уменьшения налоговых обязательств и осуществления необоснованных выплат, а в случае недобросовестности контрагентов покупатель (заказчик) несет определенный риск не только по исполнению гражданско-правовых договоров, но и в рамках налоговых правоотношений, поскольку в силу требований налогового законодательства он лишается возможности произвести налоговые вычеты либо воспользоваться льготным порядком исчисления налогооблагаемой базы ввиду отсутствия надлежаще оформленных первичных бухгалтерских документов.

Судебные инстанции исследовали доводы обеих сторон относительно подтверждения понесенных налогоплательщиком расходов и заявленных вычетов по налогу на добавленную стоимость, при этом были приняты во внимание материалы мероприятий налогового контроля, в том числе и материалы опроса (допроса) физических лиц. Судебные инстанции поддержали вывод инспекции о создании формального документооборота, отсутствии реальной финансово-хозяйственной деятельности и получении необоснованной налоговой выгоды в виде занижения налоговой базы по налогу на прибыль и НДС.

Суд отмечает, что отказ от участия лица, указанного в ЕГРЮЛ в качестве руководителя, в деятельности организации является достаточным основанием полагать опровержение им также факта подписания каких-либо документов и сделок от имени такого общества. Кроме того, обстоятельства неподписания представленных обществом документов подтверждены экспертными заключениями. Арбитры исходили из документального подтверждения налоговым органом выводов о получении обществом необоснованной налоговой выгоды по сделкам с поставщиками вследствие: невозможности из-за отсутствия персонала и основных средств исполнения указанными организациями своих обязанностей перед обществом; движения денежных средств, не сопровождающих реальную предпринимательскую деятельность; неучастия допрошенных руководителей в деятельности организаций и подтверждения проведенными экспертными исследованиями факта неподписания руководителями первичных учетных документов, а также отсутствия смягчающих ответственность за неперечисление НДФЛ обстоятельств, отметив, что поскольку спорная задолженность по уплате налога возникла вследствие не исполнения банком платежного поручения по счету, на котором не было денежных средств, то презумпция добросовестности налогоплательщика не может быть применена.

Суд, оставляя судебный акт без изменения, исходил из надлежащим образом документального подтверждения налоговым органом как невозможности выполнения партнерами своих обязательств по сделкам, так и выполнения (наличия возможности выполнения) приобретенных у спорных контрагентов услуг силами работников общества, а также представления для целей подтверждения учтенных налоговых вычетов по НДС недостоверных документов по приобретенным у компании-поставщика услугам уборки помещений, фактически оказанных группой неустановленных физических лиц, незаконно действующих от лица указанной организации и не являвшихся сотрудниками данной организации, отметив при этом, что сумма понесенных налогоплательщиком затрат вследствие подтверждения факта приобретения таких услуг инспекцией из состава расходов для целей исчисления налога на прибыль не была исключена, заявителем должная осмотрительность при заключении сделок с перечисленными организациями не доказана.

Оценив по правилам статьи 71 имеющиеся в деле доказательства, суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу о том, что целью сделок с указанным контрагентом было получение необоснованной налоговой выгоды, налогоплательщиком не проявлена должная осмотрительность при выборе поставщика, в связи с чем доначисление спорных сумм налогов пени и штрафа произведено налоговым органом правомерно.