Судебные дела

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды исходили из того, что заявитель получил необоснованную налоговую выгоду, поскольку реальных взаимоотношений с указанными обществами не имелось, был создан формальный документооборот для создания видимости затрат.

Как отметили суды, отсутствие у контрагентов налогоплательщика в собственности какого-либо имущества не свидетельствует о невозможности ведения контрагентами хозяйственной деятельности, поскольку действующее законодательство допускает возможность использования имущества, принадлежащее на ином праве, чем право собственности. Незначительная штатная численность контрагентов также не может свидетельствовать о несовершении хозяйственных операций, поскольку гражданское законодательство не исключает возможность привлечения третьих лиц для исполнения обязательств по договорам. Факт отсутствия на балансе предприятия - поставщика транспортных средств, не является достаточным основанием для отказа в предоставлении налогового вычета по налогу на добавленную стоимость.

Оценка добросовестности налогоплательщика при получении налоговых выгод предполагает оценку заключенных им сделок, их действительности, особенно в тех случаях, когда они не имеют разумной деловой цели, то есть возможность получения налоговых выгод предполагает наличие реального осуществления хозяйственных операций. С учетом изложенного суды пришли к выводу о том, что совокупность собранных по делу доказательств свидетельствуют о направленности действий налогоплательщика на получение необоснованной налоговой выгоды при участии спорного контрагента. Установленные налоговым органом обстоятельства свидетельствуют о действиях заявителя в ущерб собственным экономическим целям и интересам и злоупотребление своим правом на свободу заключения договоров.

Неблагоприятные последствия недостаточной осмотрительности в предпринимательской деятельности ложатся на лицо, заключившее такие сделки и во всяком случае не могут быть перенесены на федеральный бюджет посредством уменьшения налоговых обязательств и осуществления необоснованных выплат, а в случае недобросовестности контрагентов покупатель (заказчик) несет определенный риск не только по исполнению гражданско-правовых договоров, но и в рамках налоговых правоотношений, поскольку в силу требований налогового законодательства он лишается возможности произвести налоговые вычеты либо воспользоваться льготным порядком исчисления налогооблагаемой базы ввиду отсутствия надлежаще оформленных первичных бухгалтерских документов.

Судебные инстанции исследовали доводы обеих сторон относительно подтверждения понесенных налогоплательщиком расходов и заявленных вычетов по налогу на добавленную стоимость, при этом были приняты во внимание материалы мероприятий налогового контроля, в том числе и материалы опроса (допроса) физических лиц. Судебные инстанции поддержали вывод инспекции о создании формального документооборота, отсутствии реальной финансово-хозяйственной деятельности и получении необоснованной налоговой выгоды в виде занижения налоговой базы по налогу на прибыль и НДС.

Суд отмечает, что отказ от участия лица, указанного в ЕГРЮЛ в качестве руководителя, в деятельности организации является достаточным основанием полагать опровержение им также факта подписания каких-либо документов и сделок от имени такого общества. Кроме того, обстоятельства неподписания представленных обществом документов подтверждены экспертными заключениями. Арбитры исходили из документального подтверждения налоговым органом выводов о получении обществом необоснованной налоговой выгоды по сделкам с поставщиками вследствие: невозможности из-за отсутствия персонала и основных средств исполнения указанными организациями своих обязанностей перед обществом; движения денежных средств, не сопровождающих реальную предпринимательскую деятельность; неучастия допрошенных руководителей в деятельности организаций и подтверждения проведенными экспертными исследованиями факта неподписания руководителями первичных учетных документов, а также отсутствия смягчающих ответственность за неперечисление НДФЛ обстоятельств, отметив, что поскольку спорная задолженность по уплате налога возникла вследствие не исполнения банком платежного поручения по счету, на котором не было денежных средств, то презумпция добросовестности налогоплательщика не может быть применена.

Суд, оставляя судебный акт без изменения, исходил из надлежащим образом документального подтверждения налоговым органом как невозможности выполнения партнерами своих обязательств по сделкам, так и выполнения (наличия возможности выполнения) приобретенных у спорных контрагентов услуг силами работников общества, а также представления для целей подтверждения учтенных налоговых вычетов по НДС недостоверных документов по приобретенным у компании-поставщика услугам уборки помещений, фактически оказанных группой неустановленных физических лиц, незаконно действующих от лица указанной организации и не являвшихся сотрудниками данной организации, отметив при этом, что сумма понесенных налогоплательщиком затрат вследствие подтверждения факта приобретения таких услуг инспекцией из состава расходов для целей исчисления налога на прибыль не была исключена, заявителем должная осмотрительность при заключении сделок с перечисленными организациями не доказана.

Оценив по правилам статьи 71 имеющиеся в деле доказательства, суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу о том, что целью сделок с указанным контрагентом было получение необоснованной налоговой выгоды, налогоплательщиком не проявлена должная осмотрительность при выборе поставщика, в связи с чем доначисление спорных сумм налогов пени и штрафа произведено налоговым органом правомерно.

Отсутствие у налогоплательщика иных поставщиков спорных товаров и услуг, широкий круг недобросовестных контрагентов в совокупности дают основание полагать, что действия общества были направлены на совершение операций, связанных с извлечением налоговой выгоды, преимущественно (в данном случае исключительно) с контрагентами, не исполняющими своих налоговых обязательств. Ссылка налогоплательщика на появление признаков номинальности у контрагентов за пределами спорного периода, не имеет правового значения с учетом обстоятельств, установленных налоговым органом в ходе проверки.

Суд указал, что налоговым органом были сделаны ошибочные выводы об участии спорных контрагентов в фиктивном документообороте с обществом и отсутствии у них фактической хозяйственной деятельности. Выявленные налоговым органом особенности движения денежных средств по счетам спорных контрагентов и их взаимоотношения с организациями, признаваемыми инспекцией фирмами-однодневками, в том числе на основании судебных актов, а также установленные в ходе мероприятий налогового контроля сведения о фактическом перемещении товаров через таможенную границу, в отсутствие, как правильно указано судом апелляционной инстанции, надлежащих доказательств аффилированности либо осуществления непосредственного управления спорными контрагентами при одновременном неопровержении факта поставки реализованного впоследствии товара, не свидетельствует о неправильности изложенных в обжалуемом постановлении выводов о действительности хозяйственных операций и правомерности их учета обществом.

Суды установили, что налогоплательщиком создан формальный документооборот с целью получения необоснованной налоговой выгоды; документы, представленные Обществом, содержат недостоверные и противоречивые сведения, не подтверждают реальность хозяйственных операций с партнерами, в связи с чем не могут служить основанием для применения налоговых вычетов по НДС. При таких обстоятельствах суды пришли к правильному выводу об обоснованном отказе обществу в предоставлении налоговых вычетов по взаимоотношениям со спорными контрагентами.

Непредставление документов по отдельным контрагентам при наличии признаков нереальности отношений с этими лицами и отсутствии уважительных причин непредставления истребованных первичных документов является злоупотреблением правом и не может служить в данном конкретном случае основанием для применения положений подп. 7 п. 1 ст. 31 НК РФ.

Налоговым органом при вменении налогоплательщику создание формального документооборота должно быть доказано, что приобретение товаров (работ, услуг) налогоплательщиком не имело места в действительности, либо спорный товар (работы, услуги) хотя и был получен налогоплательщиком, но фактически поставлен иными лицами.

Согласно правовой позиции ВАС РФ, изложенной в постановлении Президиума от 25.05.2010 г. № 15658/09, судам необходимо иметь в виду, что по условиям делового оборота хозяйствующий субъект при выборе контрагента оценивает не только условия сделки и их коммерческую привлекательность, но и деловую репутацию, платежеспособность контрагента, а также риск неисполнения обязательств и предоставление обеспечения их исполнения, наличие у контрагента необходимых ресурсов (производственных мощностей, технологического оборудования, квалифицированного персонала) и соответствующего опыта. Налогоплательщик вправе приводить доказательства, свидетельствующие о том, что, исходя из условий заключения и исполнения договора, оно не могло знать о заключении сделки от имени организации, не осуществляющей реальной предпринимательской деятельности и не исполняющей ввиду этого налоговых обязанностей по сделкам, оформляемым от ее имени.

Возможность возмещения налогов из бюджета обуславливается наличием реального осуществления хозяйственных операций. Налоговый орган вправе отказать в возмещении налога, уплаченного поставщику, в случае, если факт реального совершения хозяйственных операций не подтвержден надлежащими документами, либо выявлена недобросовестность налогоплательщика, допущенная при совершении указанных операций.

В ходе проведения проверки инспекцией получена информация о том, что контрагент общества зарегистрирован в установленном порядке и состоит на налоговом учете. Полученные налоговым органом доказательства о подписании документов иным лицом не могли быть известны заявителю, поскольку в доступном для него источнике информации (в Едином государственном реестре юридических лиц) в качестве лиц, уполномоченных действовать без доверенностей от имени указанного лица в ЕГРЮЛ числилось лицо, отраженное в первичных документах и счетах-фактурах, предъявленных обществу. При этом инспекция не представила доказательств, однозначно свидетельствующих о неосмотрительности общества при заключении договоров со спорным контрагентом, или же о согласованности его действий с этим контрагентом в целях получения незаконной налоговой выгоды.

Поскольку как налоговым органом, так и судами при рассмотрении дела было установлено, что ЗАО оказывало услуги по погрузо-разгрузочным работам, перемещению и хранению груза, ввезенного на таможенную территорию РФ, а не вывезенного в таможенном режиме экспорта, при этом доказательств того, что спорный товар помещался под таможенный режим свободной таможенной зоны, в материалы дела представлено не было, суды сделали обоснованный вывод о том, что законные основания для отказа в применении спорного налогового вычета по НДС у налогового органа не имелось.

Суды нижестоящих инстанций отклонили доводы общества о представлении им полного пакета документов в обоснование учтенных налоговых вычетов, указав, что при отсутствии надлежащих и достоверных доказательств формальное представление документов не является безусловным доказательством правомерности получения вычетов по НДС, а также доводы о регистрации контрагентов в ЕГРЮЛ, поскольку общество не доказало осуществление действий по проверке реальности существования указанных контрагентов как субъектов предпринимательской деятельности, а равно доказательств, указывающих на обстоятельства сотрудничества.

Суд апелляционной инстанции справедливо отметил, что налогоплательщик, заключающий сделки несет не только гражданско-правовые последствия их исполнения, но и налоговые последствия, связанные с возможностью отнесения сумм на налоговые вычеты только в случае достоверности и непротиворечивости представленных документов в отношении реальных хозяйственных операций с контрагентами.

Оценка добросовестности налогоплательщика при получении налоговых выгод предполагает оценку заключенных им сделок, их действительности, особенно в тех случаях, когда они не имеют разумной деловой цели, то есть возможность получения налоговых выгод предполагает наличие реального осуществления хозяйственных операций. С учетом изложенного суды пришли к выводу о том, что совокупность собранных по делу доказательств свидетельствуют о нереальности осуществления хозяйственных операций между обществом и его контрагентом в спорный период времени и о направленности действий налогоплательщика на получение необоснованной налоговой выгоды.