Как кредиторы начали охотиться за активами должников при помощи ФНС?

В еще вполне обозримом прошлом самым надежным способом сохранить средства от назойливых кредиторов был перевод их на счет в зарубежном банке, принадлежащий подконтрольной офшорной фирме или фонду. Но с тех пор как Россия присоединилась к международной конвенции об автоматическом обмене налоговой информацией (она начала действовать для нашей страны осенью 2018 года), и страны-члены Конвенции передают нашим налоговикам данные о счетах и активах российских резидентов, привычная картина мира постепенно меняется. В марте 2019 года ФНС России впервые опубликовала сообщение о получении информации в порядке автообмена от 56 стран (всего Конвенцию подписали 75 государств).

До этого ФНС получала информацию о зарубежных счетах своих резидентов по запросам, либо из деклараций самих налогоплательщиков. В 2016 году в рамках первой налоговой амнистии появился еще один источник информации — спецдекларации россиян. Государство гарантировало, что эти декларации не будут использованы против них в уголовных делах. Но, как отмечают юристы, никто не говорил, что эта информация будет закрыта для кредиторов по делам о банкротстве указанных граждан.

Арбитражные управляющие и раньше писали в ФНС запросы о зарубежных счетах граждан-банкротов, но улов от этих запросов был невелик: обычно у ФНС просто не было такой информации. Ведь она могла оперировать только теми сведениями, которыми с ней делились сами налогоплательщики. Теперь же у фискального ведомства в руках находится огромный объем данных, и попытки получить доступ к этим закромам уже возобновились.

Александр Петренко, арбитражный управляющий:

«Тут есть небольшая проблема: налоговый орган на такой запрос, направленный самим арбитражным управляющим, отвечает отказом, ссылаясь на налоговую тайну. А суд, когда к нему обращаешься с ходатайством об истребовании у налоговой доказательств в виде сведений о зарубежных счетах должника, тоже отказывает, если ему не представишь письменный отказ ФНС в ответе на запрос управляющего. В общем, выстраивается такой алгоритм: сначала запрашиваешь у ФНС, дожидаешься ее отказа и, вооружившись им, отправляешься в суд с ходатайством об истребовании. Так должно работать».

С начала 2019 года в суды поступило уже 13 таких ходатайств от финансовых управляющих граждан-должников. Из них в одном отказано и одно еще в процессе рассмотрения. Причем отказ Арбитражный суд Москвы обосновал именно так, как описал нам эксперт: финансовому управляющему гражданки Натальи Костиной, а также основному кредитору Инвестторгбанку было предложено сначала попытаться получить у ФНС эту информацию самостоятельно. Зато остальные 11 ходатайств благополучно удовлетворены: управляющие заблаговременно озаботились получением отказов от налоговых органов, и суды истребовали у тех информацию о зарубежных счетах и имуществе граждан-банкротов.

Кейс 1. «Злоупотребили» доверием

Настоящий фурор в юридическом и бизнес-сообществе вызвала появившаяся минувшей осенью в СМИ информация об изъятии ФСБ спецдекларации бизнесмена Валерия Израйлита, президента компании «Усть-Луга», построившей в Ленинградской области одноименный морской грузовой порт.

Справка:

Бизнесмен заполнил спецдекларацию еще в рамках первой амнистии капиталов в 2016 году, доверившись обещаниям руководства страны, что сведения из этих документов не будут использованы против него. Однако впоследствии предприниматель был арестован по обвинению в выводе денег за границу по подложным документам, легализации преступных доходов и мошенничестве (ст. 193.1, 174.1 и 159 УК) при строительстве нефтяного терминала в Усть-Луге, а спецдекларация, по заявлению его адвоката, была изъята сотрудниками ФСБ в 2017 году и приобщена к материалам уголовного дела.

Однако от внимания СМИ и общественности ускользнул тот факт, что 5 августа 2019 года Арбитражный суд, рассматривающий дело о личном банкротстве Израйлита, направил в ФНС России судебный запрос, в котором тоже потребовал всю подноготную об активах предпринимателя.

Определение суда гласит:

«1. Истребовать у Федеральной налоговой службы России предоставленную Израйлитом Валерием Соломоновичем... декларацию, содержащую сведения:

• о его имуществе (земельных участках, других объектах недвижимости, транспортных средствах, ценных бумагах, в том числе акциях, а также долях участия и паях в уставных (складочных) капиталах российских и (или) иностранных организаций);
• о контролируемых им иностранных компаниях;
• о счетах (вкладах) в иностранных банках;
• о банковских счетах (вкладах) контролируемых иностранных компаний.

2. Обязать ФНС России направить запрос о получении информации в Королевское управление государственных налогов и сборов и таможенных пошлин (Her Majesty's Revenue and Customs — HMRC) Великобритании на основании Конвенции о взаимной административной помощи по налоговым делам о предоставлении всех имеющихся сведений об имуществе Израйлита B.C., в том числе счетах в банках, ценных бумагах и акциях, недвижимом имуществе.

3. Разъяснить ФНС России, что в случае неисполнения настоящего определения по причинам, признанным арбитражным судом неуважительными, либо в случае неизвещения суда о невозможности представления истребованных сведений в установленный в настоящем определении суда срок, судом будет рассмотрен вопрос о наложении на ФНС России судебного штрафа».

Следует отметить, что в данном случае ходатайство о запросе информации подавал не простой конкурсный кредитор, а Межрегиональное территориальное управление Росимущества. При этом оно даже не является кредитором в деле (привлечено в качестве «иного лица») и ходатайствует о прекращении процедуры личного банкротства Израйлита. Информация о зарубежных активах, по словам экспертов-юристов, в данном случае призвана не помочь кредиторам, а убедить суд в том, что имущества и денег у должника достаточно для расчета со всеми кредиторами. Тем не менее Арбитражный суд, в отличие от правоохранительных органов, которые в итоге оказались не вправе использовать спецдекларацию Израйлита против него в уголовном деле, действовал абсолютно законно, и возможность истребовать спецдекларацию должника из ФНС для того, чтобы пополнить конкурсную массу, будет прекрасным подспорьем в банкротной практике.

Карина Епифанцева, руководитель группы антикризисного управления и банкротства «Дювернуа лигал»:

«Здесь нужно разделять использование деклараций как доказательств и запрос информации в рамках Конвенции. Относительно возможности использовать декларации против должника, вопрос спорный. Недавно ВС РФ прокомментировал, что декларации, поданные в рамках амнистии капитала, нельзя использовать как доказательство вины в любых уголовных делах. Причем это был также кейс Израйлита. На мой взгляд, использовать декларации для истребования имущества в конкурсную массу законом не запрещено, и суд поступил правильно.

Но здесь есть еще вот какой момент. Кому выгодно, чтобы введение процедуры реструктуризации отменили? Очевидно, что должнику. В итоге сейчас первая инстанция установит, что у Израйлита имущества больше, чем обязательств, и откажет во введении процедуры банкротства. Только вот наличие имущества, и особенно за границей, никогда не бывает гарантией расчетов с кредиторами».

Кейс 2. Бесплатные переводы из Швейцарии в Сбербанк

Уже через два месяца после запроса в ФНС по делу Израйлита, в октябре 2019 года, тот же Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти принял еще более радикальное определение. В рамках дела о личном банкротстве бывшего совладельца обанкротившейся ретейл-группы «Дети — Здоровый малыш» Николая Кичиджи петербургский судья не только истребовал по ходатайству управляющего у ФНС сведения о зарубежных счетах бизнесмена. Он пошел еще дальше: после того как налоговый орган сообщил в своем ответе об имеющихся у Кичиджи четырех счетах в швейцарском банке Credit Suisse AG (Цюрих) и одном в португальском банке BANIF (Лиссабон), он направил в эти банки запрос о наличии на указанных счетах денежных средств… и судебное поручение «о перечислении всех имеющихся на... счетах денежных средств на счет, открытый финансовым управляющим в Сбербанке России».

За такое ходатайство судья получил от должника сразу пять отводов, но дело было сделано: судебная практика России получила прецедент, которым не преминут воспользоваться и другие кредиторы в рамках охоты на активы своих должников. Если, конечно, оно устоит при обжаловании.

Дмитрий Бабинер, партнер EY:

«Следует обратить внимание, что первый автоматический обмен налоговой информацией за 2018 год с Португалией и Швейцарией произошел только в сентябре 2019 года. И получателем информации от иностранных налоговых органов по автообмену выступает центральный аппарат ФНС России, а не территориальные налоговые органы. Между тем, как следует из определения суда, информация об иностранных банковских счетах была предоставлена МИФНС № 28 по Санкт-Петербургу, при этом ответы инспекции датированы еще 4 июля 2018 года и 6 июня 2019 года. Таким образом, данное определение в действительности не имеет отношения к автоматическому обмену налоговой информацией, так как на момент составления ответов в адрес финансового управляющего налоговая инспекция объективно не могла располагать информацией, полученной благодаря международному автоматическому обмену.

В действительности, налоговый орган, скорее всего, предоставил информацию об иностранных счетах, которую он получил от самого должника в рамках валютного контроля — российские валютные резиденты обязаны сообщать налоговым органам сведения о банковских счетах, открытых за рубежом. Поскольку нормы Конвенции имеют приоритет над нормами национального законодательства (в том числе процессуального законодательства), даже если суд в гипотетическом судебном споре потребует у ФНС России информацию, полученную ею в рамках автоматического обмена, не для целей рассмотрения налогового спора и вне связи с взысканием налогов, руководствуясь нормами Конвенции, налоговый орган должен будет отказать суду в выдаче такой информации, так как она может быть раскрыта только в налоговых целях».

Кейс 3. Запросил и отпустил

Слова эксперта вызывают доверие: действительно, в большинстве случаев налоговые органы не в состоянии сообщить что-либо интересное в ответах на такие запросы судов. Немудрено поэтому, что все запросы, кроме перечисленных, оказались пустыми, так как у налоговой просто не было соответствующей информации.

Регионом-лидером по количеству судебных запросов в ФНС на сегодня является Ростовская область: там рассмотрено и удовлетворено четыре соответствующих ходатайства финансового управляющего. Результативность этих запросов практически нулевая: ни у кого из этих банкротов — Дмитрия Пипки, Михаила Парамонова, Марины Барсуковой и Лианы Газиевой — никаких зарубежных активов не оказалось, и их дела о банкротстве благополучно завершились полным списанием долгов перед ВТБ и Сбербанком.

Также ни с чем остались и кредиторы супругов Наримана и Дианы Велихановых из Дагестана: в делах о личном банкротстве налоговая в ответах на запросы суда констатировала отсутствие зарубежных счетов и активов. Отрицательный результат получили и кредиторы московского ИП Станислава Серова (ВТБ и ОТП Банк). А у уральского экс-бизнесмена Ильи Гаффнера, обанкротившегося в связи с долгами его компаний перед Россельхозбанком, налоговая нашла офшорную фирму Beynac Development Ltd, но сразу же выяснилось, что фирма эта была ликвидирована еще в 2014 году, а других активов у него за пределами страны нет.

Ольга Береза, старший юрист «Григорьев и партнеры»:

«До сих пор в ходу были три основных способа поиска зарубежных счетов. Первый способ — когда арбитражный управляющий обращается в суд с ходатайством направить судебный запрос об имуществе в сами иностранные государства. Но такой запрос должно предварять собственное расследование, которое позволит обзавестись доказательствами, на основе которых можно хотя бы предполагать наличие у должника счетов в конкретной стране и в конкретных банках. Если таких доказательств не будет, суд откажет в таком ходатайстве. Еще он может отказать, если не будет представлен проект самого запроса на иностранном языке с приложением перевода. Поэтому такой инструмент использовался, но был недостаточно эффективным и доступным.

Второй способ — направить запрос в Минюст России об оказании содействия в розыске имущества. Но Минюст тоже требует подробное описание того, что нужно, где конкретно искать. И оценивает качество вашего описания по своим каким-то мотивам, и чаще всего просто отказывает в направлении запроса.

Наконец, третий способ — это привлечение частных специалистов, локализованных в определенной местности, которые там находят активы. Это стоит недешево, но иногда действительно приносит результаты. Если помните, замок Шато де Гаро во Франции одного беглого банкира нашли именно «частные специалисты». Такой способ, кстати, иногда использовался и в качестве предварительного — с целью сбора материалов для обоснования запроса в суд или в Минюст. Теперь же вся необходимая информация находится в «одном окне», в ФНС». 

РБК

Комментарии

Вы также можете   зарегистрироваться  и/или  авторизоваться  

Имя *

Комментарий *    

Добавить комментарий