|
|
|
|
Аналитика / Налогообложение / Суд да дело
Суд да дело
Этой осенью начнется реформа юридического бизнеса, которая завершится установлением адвокатской монополии на оказание юридических услуг и судебное представительство. Впрочем, для большинства потребителей юруслуг существеннее другие "побочные эффекты".
14.09.2010газета "Коммерсантъ"Основная цель предпринимаемой сейчас реформы — повысить качество юридических услуг. "Россия — одна из немногих стран, в которой представительство в суде может осуществляться кем угодно, даже не юристом",— удивляется Владимир Хвалей,партнер Baker & McKenzie, руководитель отдела по разрешению споров.
До 1999 года юридические фирмы должны были получать лицензию. Компании достаточно было выполнить формальные требования "на входе", после чего за качеством ее услуг практически никто не следил.
В начале 2000-х была предпринята попытка ввести ограниченную адвокатскую монополию на судебное представительство. Большинство профессионалов до сих пор вспоминают ее с негодованием. "В 2002 году в арбитражных судах запретили представлять организации (но не граждан) практически всем, кроме адвокатов, и одновременно закрыли на значительное время возможность стать адвокатом,— говорит Евгений Тимофеев, партнер, соглава глобальной налоговой практики Salans.— Эта ситуация стала плодом усилий "формальных" адвокатов в борьбе за рынок, к тому моменту уже безнадежно ими проигранной из-за разницы в качестве услуг". Конституционный суд тогда признал введенные ограничения неконституционными. "Конституционный суд счел такие ограничения неадекватной мерой",— отмечает Андрей Юков, партнер юридической компании "Юков, Хренов и партнеры".
Жаркое лето
Сейчас ситуация принципиально иная. Российская адвокатура, по признанию Минюста, контролирующая не более 10% национального рынка юридических услуг, не может выступать локомотивом реформы: власти не испытывают иллюзий по поводу качества услуг основной массы адвокатов, особенно в регионах. В этих условиях адвокатура станет лишь удобной "оболочкой" для реформы. Роль локомотива отведена крупным российским юридическим фирмам (Russian law firms — RuLF) и российским подразделениям международных юридических фирм (international law firms — ILF).
Открыто о реформе в Минюсте заговорили после назначения в августе прошлого года нового заместителя министра Юрия Любимова, которому поручено заняться рынком юруслуг. Прошедшим летом Минюст провел серию консультаций, поочередно встретившись с представителями адвокатского сообщества, RuLF и ILF. Евгений Тимофеев: "Мы встречались с Минюстом, обсуждали, у них вполне здравый взгляд на вещи".
Российский юрбизнес также излучает сдержанный оптимизм. Участники рынка ожидают, что закон "Об адвокатуре и адвокатской деятельности" скорректируют так, чтобы сделать его более удобным для применения юридическими фирмами.Андрей Новаковский, адвокат, партнер адвокатского бюро "Линия права": "Прежде всего, надо признать, что адвокатская деятельность является предпринимательской деятельностью. Степень регулирования деятельности бизнес-адвокатуры может быть минимальной, т.к. клиенты адвокатов в этой сфере максимально профессиональны".
Основными задачами реформы станут не наделение каких-то одних игроков конкурентными преимуществами по отношению к другим, а повышение качества юридических услуг, вывод из теневого и "серого" оборота юристов, не имеющих статуса адвокатов. Однако есть моменты, на которые реформаторам придется обратить особое внимание. В противном случае положительный эффект от реформ может быть сведен на нет.
Однако не все юристы поддерживают идею введения адвокатской монополии.Надежда Орлова, партнер ФБК по налогам и праву: "Считаю, что нельзя вводить подобные ограничения. Такие системы подобны монополии или закрытому клубу. Они не способны положительно повлиять на развитие конкуренции и, соответственно, качество оказания юридических услуг в России".
| Увеличить |
Качество vs доступность
Очевидно, что введение дополнительных квалификационных требований увеличит текущие издержки как частнопрактикующих, так и работающих в адвокатском образовании юристов. На верхний сегмент рынка эти издержки, вероятно, не повлияют. "Вряд ли может идти речь о запрете работать в юридических фирмах без диплома — тогда он и на уборщиц будет распространяться,— говорит Евгений Тимофеев.— Речь может идти только о том, что лица без российских дипломов не вправе давать клиенту совет по российскому праву, то есть подписывать формальные документы. Вряд ли это проблема".
Другое дело — частнопрактикующие юристы, корпоративные юристы, "подхалтуривающие" на стороне, студенты и другие юридически подкованные, но формально не являющиеся юристами граждане. Заниматься частной практикой им станет сложнее, если речь идет о легальных заработках на оказании юридических услуг. Впрочем, сейчас, когда судьи практически не возмещают расходы на оплату услуг судебных представителей выигравшим в судебном споре сторонам, стимулов для легализации доходов от такой "халтуры" ни у клиентов, ни у "халтурщиков" нет. Но если предположить, что суды будут назначать справедливую компенсацию расходов на оплату услуг представителей, то у клиентов, уверенных в своей правовой позиции, будет больше резонов обратиться к официальным адвокатским образованиям, которые подтвердят и обоснуют расходы на адвокатов.
Разумной заменой дешевым частнопрактикующим юристам было бы развитие системы государственной адвокатуры. Если государственный (или назначенный государством) адвокат выигрывает процесс, суд мог бы взыскивать с проигравшей стороны расходы на его услуги. В случае проигрыша расходы покрывало бы государство.
Необходимо также дополнительно изучить вопрос, сохранить ли право на процессуальное представительство для отдельных некоммерческих организаций — обществ защиты прав потребителей, правозащитных экологических и благотворительных организаций. Пока таким "благотворительным юристам" не будет адекватной замены, от ограничения их процессуальных прав лучше воздержаться.
RuLF vs ILF
Наибольшие опасения участников рынка связаны с возможным вытеснением международных юридических фирм. Крупные российские мейджоры давно мечтают потеснить иностранцев с российского рынка. Дмитрий Афанасьев,управляющий партнер адвокатского бюро "Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры", говорит: "Целесообразны разумные протекционистские меры государства по защите национального юридического рынка лет на 20, когда не отдельные, а все российские фирмы смогут конкурировать наравне с европейскими".
Андрей Новаковский: "Такие ограничения в отношении всех юридических практик вводить поздно, однако, целесообразно ограничить возможность работы иностранных фирм в российских судах". Игорь Дубов, председатель московской коллегии адвокатов "Яковлев и партнеры", поддерживает коллег: "Эта практика уже давно принята во многих других областях — в банковской сфере, в сфере страхования и т. д."
Однако российские юристы, ставшие партнерами в международных юридических фирмах, со своими коллегами из RuLF не согласны. "И сейчас абсолютное большинство юристов (да и партнеров) в российских офисах международных фирм — российские,— рассказывает Тимофеев.— Иностранные же юристы фокусируются на сделках по английскому и иному иностранному праву, а партнеры — также на управлении проектами. Запретить же иностранным юристам даже близко подходить к российскому праву, во-первых, невозможно (как запретить им высказывать коллегам свои соображения?) и, во-вторых, крайне вредно".
По мнению Тимофеева, понятие "иностранная юридическая фирма" безнадежно устарело. Классические юридические фирмы, как они существуют сегодня, не являются корпорациями — это объединения профессионалов (партнеров), а не капитала. Поэтому говорить можно об иностранных юристах, а не фирмах. В то же время запрет на непосредственную консультацию клиенту может быть неудобен некоторым иностранным юристам, работающим в России уже лет по 15 и знающим российское право гораздо лучше, чем сегодняшние выпускники вузов. Поэтому требуется одновременное реформирование и системы юридического образования. "В переходный период у иностранных юристов должна быть возможность подтвердить знания по российскому праву через экзамен,— продолжает Тимофеев.— Для более молодых юристов, не готовых его сразу сдавать, должен быть доступ в магистратуру, как в США. Там любой юрист с иностранным дипломом, закончив магистратуру и сдав профессиональный экзамен, получает право практиковать".
Сергей Юрьев, партнер, глава практики по разрешению споров международной юридической фирмы CMS, уверен: "Любые ограничения ведут к снижению конкуренции и, соответственно, к росту цен на услуги (и иногда к снижению их качества). По очевидным практическим причинам ни один иностранный консультант, не имея в штате юристов с российским юридическим образованием, не сможет оказывать квалифицированные услуги по российскому законодательству. Иностранные юристы, работающие в России и не имеющие российского юридического образования, либо оказывают услуги по праву страны, где у них есть квалификация, либо осуществляют административные функции". Кроме того, эксперт отмечает, что огромное количество сделок по инвестициям в Россию подчиняются иностранному праву, где иностранные юрфирмы имеют безусловное преимущество. Ограничение на оказание таких услуг лишь российскими юрфирмами приведет к необходимости субподряда иностранных фирм за рубежом, соответственно, и к удорожанию услуг.
Комплексные меры
Как считают опрошенные нами эксперты, реформа юридического бизнеса и адвокатуры не может быть эффективной без реформ смежных отраслей. Необходима более гибкая система юридического образования, а также постоянное повышение квалификации практикующими адвокатами.
Следует пересмотреть и процессуальное законодательство, наделив адвокатов привилегиями, которые делали бы вступление в адвокатуру более привлекательным, чем сейчас. Должны быть введены четкие правила, обеспечивающие стороны по делу справедливой компенсацией расходов на оплату услуг представителей в случае выигрыша.
Наконец, требуется создание института государственной адвокатуры или господдержка некоммерческих организаций, оказывающих бесплатные услуги социально необеспеченным гражданам и представителям малого бизнеса.
Разместить:
© 2006-2024 Российский налоговый портал.