Закону противопоказаны «белые пятна»

- Людмила Николаевна, перед вами открывается вся подноготная нынешних экономических отношений. Не могли бы вы оценить, на каком этапе развития мы сейчас находимся: все еще в «диком капитализме» или уже прошли определенный эволюционный путь?

- Давайте определимся. Точка отсчета арбитражной судебной системы - 1992 год. Страна была на распутье. Социализма не стало. Как выстраивать рыночные отношения, никто не знал. Законодательства, адекватно отвечавшего тем реалиям, которые сами собой складывались в экономике, не было. Количество дел в арбитражных судах было тогда минимальным и ежемесячно снижалось. Судьи не на шутку тревожились, не останутся ли без работы. Это свидетельствовало о том, что промышленность практически не работала. Вся страна торговала, никто не нуждался в рассмотрении споров цивилизованным путем, конфликты разбирали «по-черному» и «по понятиям».

А вот статистика более поздняя. С 1995 года количество дел в арбитражных судах растет. В кассационной инстанции в среднем на 20-25 процентов в год. И последние данные: в большинстве судов зафиксирована стагнация. Лишь в некоторых отмечается рост, что объясняется какими-то экономическими преобразованиями в конкретном регионе. А значит, можно констатировать, что в экономике произошла стабилизация.

- Кто и о чем не может сегодня договориться полюбовно?

- Многие дела связаны с нарушением договоров. Часто предметами обжалования становятся решения органов власти, или, как мы говорим, ненормативные акты, которые предписывают предпринимателям обязательные действия. С принятием Земельного кодекса резко увеличился поток исков, обычно связанных с государственной регистрацией перехода прав собственности к другому юридическому лицу. А в основном суды захлестывают налоговые споры. Причем несмотря на то что законодательство поменялось, и многие вопросы напрямую рассматривает сама налоговая служба.

- Государство так сильно обижает предпринимателей?

- Это было бы естественно и легко поправимо. Но все как раз наоборот. Немало рассматривается дел по искам самой власти. Таким образом она исполняет свои функции посредством судебной процедуры. Получается, что суд работает не за себя, так как его задача - защищать слабую сторону, а за другую ветвь власти. И это уже ненормально. Это говорит о серьезной ошибке в стратегии экономического законодательства. Рынок во многом оказался открытым для многочисленных недобросовестных участников, а суд в силу своей загруженности физически не может сосредоточиться на таких сложных, запутанных спорах.

- Учитывается ли складывающаяся судебная практика в новых законах?

- Я бы сказала - слабо. Судья почти что нутром ощущает, как быстро меняется наше законодательство. Еще недавно мы внимательно вчитывались в первые рыночные законы: о предприятиях и предпринимательской деятельности, о собственности, о банкротстве. Изучали статьи Гражданского кодекса. А сегодня туда уже вносят поправки и поправки к поправкам. И тем не менее каждый судья ежедневно сталкивается с тем, что законодательный процесс не всегда поспевает за меняющейся обстановкой. Есть и другая проблема. Законы не всегда глубоко прорабатываются, часто имеют внутренние противоречия, сохраняют «белые пятна», недосказанность. И в результате создается питательная среда для недобросовестных участников рынка.

Объясню на конкретном примере. Законом о государственной регистрации прав на недвижимость введен в обиход государственный реестр. Абсолютно справедливо было установлено, что право собственности на недвижимое имущество переходит с момента государственной регистрации, что подтверждается записью в государственном реестре. Но вот как закон преломился на практике, поскольку не был увязан с гражданским и другим законодательством. Сплошь и рядом происходят удивительные события. Человек может фактически владеть собственностью, но запись о государственной регистрации права вдруг меняется на основании фальшивых документов или недобросовестных действий. Потом создаются фигуры добросовестных приобретателей, и постепенно имущество уходит по сделкам, которые совершаются друг за другом. И однажды собственник узнает, что он хотя и владеет имуществом, но распоряжаться им не может, потому что его право собственности в государственном реестре давно погашено. И возникает вопрос: как защитить нарушенное право? Гражданский кодекс говорит: путем восстановления прав, существовавших до их нарушения. А как поступить с нелегитимными сделками, записи о которых продолжают оставаться как действительные, закон умалчивает. Подчас это откровенный криминал. Но внесенные в реестр записи остаются.

- А насколько остро стоит проблема, связанная с новым явлением - рейдерством?

- Явление это не ново. Ранее при рейдерских захватах использовали законы о банкротстве, об акционерном обществе, обществе с ограниченной ответственностью. Теперь к арсеналу недобросовестных предпринимателей добавился закон о государственной регистрации юридических лиц. Тоже, наверное, из лучших побуждений законодатель сказал: порядок регистрации - заявительный. На сегодняшний день орган, который занимается регистрацией и отвечает за нее, - это налоговая служба. Она проверяет только набор документов и полномочия подавшего их гражданина. А что из этого вытекает? Создание фирм по утерянным паспортам, внесение изменений в составе учредителей, руководителей с целью принести ущерб третьим лицам - вывести имущество из оборота предприятия, обналичить деньги, украсть. Помните, несколько лет назад наша экономика пережила настоящий бум фирм-однодневок? А со временем кто-то догадался, что через эту брешь можно запросто «увести» у кого-то собственность.

Классическая схема рейдерства сегодня складывается так. Нормально работающее предприятие умышленно банкротят. Для этого создается специальная структура, в которую выводятся активы, как правило, при участии руководителей предприятия. Потом начинаются разборки между участниками, начинают отбирать теперь уже друг у друга собственность. Затевается судебная тяжба. Хотя, по существу, нарушаются не их права, а работающего на предприятии коллектива. Суд они включают в свою криминальную схему, чтобы «освятить» незаконные операции с имуществом обанкроченного предприятия. К сожалению, таких фактов еще немало.

- И что же? Суду удается противостоять рейдерским комбинациям?

- Задача суда не только увидеть формальную сторону дела, но и понять цель процесса. Предприниматель пришел защитить нарушенное право или по какой-то другой причине? Когда по форме все правильно, это еще ничего не означает. Необходимо понять, на что направлены его действия - на восстановление действительно нарушенных прав или же на причинение вреда другому. Докопаться возможно, но это требует много времени, это очень сложная работа. Если, скажем, рассматривается иск о возврате имущества, которое было в свое время выведено, то суд должен разобраться, имел истец на него законное право или нет. Так нам нередко удается противостоять рейдерству. Но суду иногда приходится работать в условиях, приближенных к боевым.

- Что вы имеете в виду?

- Участники процесса начинают писать во все органы: мол, караул, украли. Вводят всех в заблуждение. И как следствие, председателя суда заваливают письмами - от депутатов, правозащитников, из общественных организаций с одним и тем же текстом: посмотрите, разберитесь, поставьте на контроль. Конечно, ни на какой контроль то или иное дело не ставится, но мысли определенные возникают. С точки зрения фактических обстоятельств: действительно у человека отнимают собственность или исковое заявление не более чем прикрытие? И очень часто суд устанавливает, что все совсем не так, как заявляет истец.
Сейчас, например, развернулась большая борьба за подмосковную землю, особенно за так называемые престижные места. Сельскохозяйственной земли уже практически нет, везде развернуто коттеджное строительство. Ничего плохого в этом нет, если бы не одна маленькая деталь. Колхозники, которые сначала были насильно обращены в акционеры, теперь, видимо, останутся и без земли. Спрашивается: кто рейдер? Думаю, понятно.

- Всем ли гражданам одинаково доступно сегодня правосудие и соблюдается ли принцип равноправия сторон? Стоит ли рассчитывать на выигрыш в процессе, если не можешь оплатить услуги квалифицированных адвокатов?

- Проблемы такого рода существуют. Чем богаче и успешнее предпринимательская структура, тем у нее больше возможностей пригласить опытных адвокатов, выстроить линию доказательств и помочь суду увидеть все тонкости дела. Но главный принцип судопроизводства - состязательность сторон совсем не означает, что суд в процессе абсолютно безучастен. Судья самой процедурой нацелен на то, чтобы выяснить истину. Его прямая обязанность - определить предмет спора, фактические обстоятельства, которые подлежат установлению и доказыванию. Он также распределяет бремя доказывания: эти факты вы должны подтвердить, а вот эти - вы. Я бы сказала, что исход процесса в большей степени зависит не от адвокатов, а от профессионализма суда.

- С каким законом судьям сложнее всего работать?

- С Налоговым кодексом, который меняется чуть ли не еженедельно. Налоговое законодательство у нас самое нестабильное и, на мой взгляд, наиболее сырое. Оно до сих пор не решило главные проблемы: как выстраивать налоговую политику, как осуществлять контроль за исполнением законов? Нет и внятной досудебной процедуры. В результате налоговая система вынуждена работать в пожарном режиме. Как только налоговый орган встречается с нестандартной ситуацией, новой криминальной схемой, тут же вносится соответствующее изменение в закон. Но это не лучший способ совершенствования правовых нормативов.

- Справедливо ли, на ваш взгляд, утверждение, будто судебная система не в полной мере открыта для общества? Кто в этом виноват: судьи, не желающие выносить сор из избы, или журналисты, которые слишком мало внимания уделяют судебной тематике, так как в ней слишком мало «жареных» фактов?

- Я приветствую журналистов, которые постоянно работают в нашей сфере. Хотя иногда они бьют очень хлестко. Но, к сожалению, гораздо чаще о судебной системе пишут журналисты, которые не владеют судебной тематикой и нюансами отправления правосудия. Особенно досадно, когда интерпретация судебного процесса происходит на основе непроверенных сведений, субъективного мнения одной из сторон, без учета всей полноты информации, содержащейся в материалах дела.

Активное информационное сопровождение судебного разбирательства не во всех случаях преследует благую цель информирования общественности. Публикация негативных статей о руководителях суда и судьях, нагнетание обстановки вокруг дела перед его рассмотрением осуществляется исключительно с целью давления на суд.

- Кто и как защищает судей?

- Вопрос о защите судей стоит остро. Публичность налагает на человека большие обязательства. Он должен вести себя достойно, не бросать тень на авторитет суда. Но он не должен оставаться один на один с теми, кто пытается оказать на него давление. Нам нужно научиться работать с компроматом, ввести процедуру специального расследования, использовать для этого возможности прессы. И если факты не подтверждаются, то честное имя судьи должно быть восстановлено.

Как председатель суда, я обязана реагировать и всегда реагирую на выпады против судей, стараюсь никого не давать в обиду. Но вот вопрос: а кто защитит председателя? Идти в суд с иском о защите чести и достоинства я считаю неэтичным. И резонанс можно вызвать обратный: ну да, рука руку моет.

Парламентская газета
№ 142(2210)
26 Октябрь 2007

Комментарии

Вы также можете   зарегистрироваться  и/или  авторизоваться  

Имя *

Комментарий *    

Добавить комментарий