Судебная эволюция

- Алексей Владимирович, насколько я понимаю, ваши сотрудники политологи, а не юристы. Почему Вы взялись за столь специфическое исследование?

- Начиная работу, мы прекрасно понимали, что не являемся специалистами в области права. Но знаете, иногда ведь достоинства бывают продолжением недостатков. В данной ситуации тот факт, что мы не принадлежим к юридической корпорации, это плюс, так как у нас изначально отсутствовали предубеждения и стереотипы в вопросе оценки судебной системы.

- Кто принимал участие в опросе?

- Мы хотели услышать мнения разных представителей российского общества. Наших респондентов можно разделить на четыре группы.

Первая группа - судьи. Мы взяли 104 интервью, более 20 из которых - именно у судей, причем из Москвы, Ленинградской и Свердловской областей, в том числе из небольших городов.

Вторая группа - юристы, работающие в самых разных сферах - от юридической науки до адвокатуры. У этих людей свой взгляд на состояние судебной системы - несколько извне, но при этом очень объективный и профессиональный.

Третья группа - потребители юридических услуг. Мы пригласили поучаствовать в опросе наиболее активную часть нашего общества - представителей малого и среднего предпринимательства. Они имеют отношение к арбитражному процессу, иногда к гражданскому, а иногда и к уголовному, имеют свою гражданскую позицию и могут ее сформулировать.

Наконец, четвертая группа - правозащитники. Это люди, которые посвятили себя работе по улучшению судебной системы, критике ее недостатков, поддержке граждан, которые с этой системой общаются.

Мы выслушали мнения и предложения представителей всех четырех групп и попробовали сформулировать их позиции в нашем докладе. Бо/льшая часть текста исследования - это прямая речь респондентов. Мы вмешивались в нее ровно настолько, насколько это было необходимо с точки зрения редакторской правки и оформления материала.

- Каким образом составлялись вопросы?

- На прошлогоднем съезде судей Президент РФ Дмитрий Анатольевич Медведев и руководители высших судов обозначили ряд проблем, которые нашей судебной системе предстоит решить. За это время некоторые из этих задач уже нашли свое решение в виде законов, некоторые пока находятся в стадии законопроектов, а какие-то пока только обсуждаются. Наш вопросник был составлен на основании всех тех идей, которые прозвучали на съезде судей.

Конечно, многие отвечающие выходили за рамки вопросника, так что в итоге он стал просто отправной точкой, - мы не стали ограничиваться лишь теми темами, которые были в нем затронуты.

- По чьей инициативе проводилось исследование? Это был государственный заказ?

- Вовсе нет. Исследование проводилось по инициативе Центра политических технологий и по заказу Института современного развития.

- Простите за вопрос, но зачем вам это было нужно?

- Мы хотели увидеть, как на самом деле функционирует одна из ветвей российской власти, причем та, с которой люди сталкиваются достаточно часто. Понимаете, мы как политологи сильно подвержены внешним стереотипам - начиная исследование, мы были уверены, что уровень коррупции в российских судах просто зашкаливает. Такое восприятие нормально: человек извне экстраполирует на суд свое представление о других органах власти.

Нам хотелось увидеть реальную картину, для чего необходимо было собрать мнения совершенно разных людей - специалистов и неспециалистов, сопоставить эти мнения и, возможно, самим избавиться от каких-то стереотипов.

- Это удалось?

- Безусловно. Например, по мнению многих наших респондентов, большинство дел в наших судах решаются в соответствии с действующим законодательством. Для людей, работающих внутри системы, это, наверное, обычно. Для нас, людей извне, это выглядело несколько неожиданно, потому что мы, как и многие российские граждане, оцениваем эффективность судебной системы по наиболее громким процессам, по политическим делам. Есть и такая категория процессов, где отсутствует политика, но присутствуют чьи-то экономические интересы, а значит, есть место коррупции. Но даже если мы суммируем все такие процессы, их будет явное меньшинство.

- Получается, исследование показало, что коррупции в наших судах нет?

- В прямом понимании этого слова ее немного. Но есть влияние на судей, на выносимые ими решения. Это тоже подвид коррупции, когда судебные решения принимаются не исходя из закона, а на основании требований чиновников разного уровня.

- Вы сейчас имеете в виду так называемое телефонное право?

- Не только его. Зачастую складывается такая ситуация, когда судья, даже не имея указаний сверху, пытается угадать «правильное» решение. Потому что решение, которое он принял, исходя из норм закона, может быть отменено, если оно противоречит чьим-то интересам. А если решение отменено, значит, судья оказывается на на очень хорошем счету и рискует потерять свои полномочия, несмотря на всю официально декларированную неприкосновенность.

- Об этом социологам говорили сами судьи?

- И судьи, и представители юридического сообщества, и правозащитники. Мнения у разных респондентов в этом вопросе сходные. Другое дело, что судьи считают такое состояние дел не то чтобы нормальным, но, наверное, единственно возможным, привычным.

Здесь есть и другая проблема - обвинительный уклон при вынесении приговоров по уголовным делам. Данную тенденцию можно было наблюдать и в советскую эпоху. Причем по каждому уголовному делу никто судье не звонит. Может быть, только по каким-то очень громким делам, но их явное меньшинство.

В большинстве случаев действуют негласные правила. Люди понимают, что можно, а что нельзя. Не будем забывать и о достаточно известной системе компромиссов: человека нельзя оправдать, но можно дать ему условное наказание. Все довольны: человек выходит на свободу, прокуратура и следствие могут поставить себе плюсик, поскольку дело завершено обвинительным приговором. Но такие компромиссы имеют очень мало общего с реальным правосудием. Они приводят к росту цинизма, девальвируется понятие обвинительного приговора, ведь условный обвинительный приговор - почти оправдательный. Значимость понятия «преступник» размывается. Кто он - преступник или следствие компромисса?

Вывод: независимость судей невозможна без того, чтобы судья выносил свое решение, не опасаясь каких-то последствий, не действуя в рамках системы негласных компромиссов. Судья должен выносить решение и бояться при этом только закона. Может быть, это звучит несколько идеалистически, но иначе авторитет судебной системы в обществе не будет высоким.

- Как добиться такой независимости?

- Нужен целый комплекс мер. Конечно, необходимо повысить уважение к личности судьи, чтобы даже наличие отмененных по более высокой инстанции приговоров не было для него чем-то порочащим. Следует обеспечить достаточный уровень материальной самостоятельности судей. Сегодня в некоторых регионах судьи являются самыми высокооплачиваемыми бюджетниками, а в некоторых судьи перегружены делами и при этом получают не очень много. Здесь, наверное, действительно правы те, кто говорит о том, что нужно приводить зарплату судей в соответствие с реальной загрузкой и с прожиточным уровнем в том или ином регионе.

Судья, перегруженный работой, не может быть действительно независимым: слишком велик соблазн ускорить решение дел. Конечно, можно сокращать сроки их рассмотрения, но ведь далеко не все категории дел могут быть рассмотрены быстро. Здесь надо исходить в первую очередь не из скорости рассмотрения, а из правильности выносимых решений.

- Можно ли утверждать, что большая часть прозвучавшей в докладе критики относится к системе судов общей юрисдикции?

- Да, это так. Все-таки арбитражная система работает оптимальнее.

- Об этом говорит и тот факт, что возможное расширение компетенции арбитражных судов большинство респондентов оценило как позитивное явление?

- Да, переход ряда экономических дел в компетенцию арбитражных судов будет воспринят российским обществом положительно. Потому что здесь речь идет о квалифицированных специалистах. Кроме того, речь идет об округах, которые независимы от субъектов Федерации. Система округов, известная со времен царской России, сейчас возобновлена в арбитражной системе. Некоторые наши респонденты предлагают восстановить эту досоветскую традицию и для судов общей юрисдикции, чтобы снизить их зависимость от регионального руководства.

- То есть можно говорить о том, что арбитражные суды действительно добились независимости от власти?

- Да. Конечно, в этой системе тоже есть свои проблемы, но их значительно меньше, чем у судов общей юрисдикции. Арбитражному судье бывает сложно противостоять региональной элите (иная ситуация с судами общей юрисдикции, где судья является частью этой элиты).

Не случайно у нас, например, звучали предложения о том, что судью надо перемещать из одного района в другой, чтобы выводить его из сферы этого влияния. Ведь иногда оно может быть резко отрицательным, следовательно, судью могут притеснять, не давать ему работать. А может быть наоборот - влияние, интегрирующее в элиту. Тогда судье уже очень сложно выносить решения, которые бы противоречили интересам его сотоварищей.

Конечно, перемещение судей - процесс очень сложный, к нему надо относиться осторожно, потому что в ряде случаев подобное перемещение может рассматриваться как ссылка, санкция против судьи. Так что реформы необходимы, но они должны опираться на опыт и не должны быть радикальными.

- Какие Вы видите пути решения обозначенных проблем?

- Когда мы проводили опрос, то оказались меж двух полюсов. Один полюс - это представители судейского сообщества, которые не признают иных проблем, кроме как с материально-техническим обеспечением судов. Другой полюс - это правозащитники, которые считают, что вся судебная система в корне прогнила, надо все менять, начать избирать председателей судов, резко расширить компетенцию присяжных и т. д. Получается, с одной стороны - инстинктивный консерватизм, а с другой - революционный романтизм. Государству необходимо найти золотую середину. Речь должна идти об эволюции судебной системы, а не о революции в ней.

Давайте начнем хотя бы с того, что приведем нашу действительность в соответствие с Конституцией. Ведь многие положения нашего Основного закона только сравнительно недавно были реализованы на практике: например, вопрос об аресте, обыске или выемке может решаться только судом, но никак не прокуратурой.

Недавно был принят закон об отмене трехгодичного переходного периода, по истечении которого судью можно было снять. Это был своеобразный период стажировки, в течение которого происходил отсев. Люди, которые демонстрировали свою самостоятельность, могли утратить свои полномочия. Сейчас от такой меры отказались, и это правильное решение, оно в нашем докладе оценивается положительно и судьями, и критиками судебной системы. Данная инициатива не революционна. Более того - она полностью соответствует букве и духу Основного закона.

- В докладе делается вывод о том, что количество обращений российских граждан в Европейский суд по правам человека вряд ли в ближайшее время уменьшится, наоборот - может вырасти.

- Да, так и произойдет, если в самое ближайшее время не будет согласован единый текст законопроекта о компенсации гражданам, по чьим делам решения не были исполнены. Соответствующий закон должен быть принят как можно быстрее и начать работать в полную силу.

Пока не будут приняты меры по исполнению судебных решений, наши люди будут идти в Страсбург как в некий аналог самого верховного суда. Неисполнение судебных решений дискредитирует наши суды. Необходимо политическое решение государства, которое бы трансформировалось в закон и соответствующую практику.

К сожалению, сейчас наше государство выплачивает компенсацию в соответствии со статьями бюджета. Если в бюджете такая статья расхода отсутствует, то государство имеет право не платить. В западной практике подобная ситуация возникнуть в принципе не могла бы.

- Оценивалось ли в ходе исследования качество принимаемых в нашей стране судебных решений с точки зрения их четкости, понятности? Согласны ли Вы с мнением, что часто судебные решения составляются «под копирку», и судьи, особенно нижестоящих судов, не утруждают себя составлением грамотной мотивировочной части.

- Такая проблема действительно существует, но она связана во многом с общей загруженностью судей. Поэтому суды необходимо разгружать, а малозначимые дела, в том числе хозяйственные, передавать на третейский уровень, тогда у судьи будет больше времени для того, чтобы совершенствовать свою юридическую технику. Написание решений «под копирку» - это признанная проблема, и в первую очередь проблема авторитета суда.

- Связана ли эта проблема с уровнем квалификации самих судей?

- Уровень квалификации судей был оценен нашими респондентами достаточно противоречиво: в стране есть очень квалифицированные судьи, есть и судьи менее высокой квалификации. Опять-таки само судейское сообщество оценивает свою квалификацию достаточно высоко, а вот клиенты и общественность приводят негативные примеры.

Возникает вопрос об источниках комплектования судейского корпуса. Многие представители юридического сообщества, не являющиеся судьями, предлагают более активно расширять судейскую корпорацию за счет профессоров, адвокатов, корпоративных юристов. Однако все-таки очень многие наши судьи - весьма квалифицированные юристы с большим опытом, и ломать существующую судебную систему было бы ошибкой. Но в то же время необходима аккуратная, но последовательная интеграция в состав этого сообщества представителей других групп юридического сообщества. Необходимо и сближение различных групп юридического сообщества за счет проведения круглых столов, конференций, других мероприятий, где участвовали бы и судьи, и адвокаты, и корпоративные юристы.

- Оценивалась ли в вашем исследовании работа высших судов по подготовке обобщений судебной практики и разъяснений?

- Эту тему мы поднимали. Проблема, которую выявило исследование, состоит в следующем: да, есть разъяснения ВС РФ, но насколько они актуальны для арбитражной системы? Также есть постановления Пленума ВАС РФ, но насколько они актуальны для судов общей юрисдикции? Проблема именно в согласовании практик. Сами же документы, которые принимаются пленумами высших судов, оцениваются общественностью весьма высоко. Ведь в каждом из высших судов этим занимаются высококвалифицированные специалисты, как, например, классик права Василий Владимирович Витрянский в Высшем Арбитражном Суде РФ.

- Как Вы считаете, кто должен инициировать реформы судейского сообщества: сами его представители и руководители или государство извне?

- Думаю, что основным реформатором должна быть государственная власть, которая может иметь политическую волю в принятии решений, потому что корпорация никогда сама себя не обновит. Государство должно заботиться об интересах всех: и судей, и адвокатов, и корпоративных юристов, и потребителей, и правозащитников.

- Одним из самых успешных реформаторов судебной системы сегодня считается Председатель ВАС РФ Антон Александрович Иванов. Как же этот факт соотносится с Вашим утверждением о том, что реформировать корпорацию может только власть извне?

- Реформы арбитражной системы начались тогда, когда было принято политическое решение государства о назначении на пост Председателя ВАС РФ выходца из среды корпоративных юристов и университетской среды. Так что инициатором этих изменений было государство. Оно своим кадровым решением дало импульс, оказывает поддержку Антону Александровичу Иванову, и он имеет возможность реализовывать свои идеи.

- Можно ли в данном случае говорить об интеграции судейского сообщества, корпоративных юристов и ученых?

- Думаю, да. Это удачный пример подобной интеграции.

- Если пример столь удачен, почему государство так же не вмешивается в деятельность судов общей юрисдикции, ведь ни для кого не секрет, что именно они вызывают больше всего нареканий?

- Просто надо было с чего-то начать, и начать решили с наиболее продвинутой рыночной совместимой с новыми условиями части судейской корпорации, какой являются арбитражные суды. Думаю, что уже не за горами то время, когда эта практика может быть осуществлена и в отношении судов общей юрисдикции. Здесь налицо еще больше проблем кадрового характера. Государство уже начало обращать на них внимание. Подтверждением служат обстоятельства отставки заместителя Председателя Верховного Суда Александра Иосифовича Карпова.

- Алексей Владимирович, завершающий вопрос. У Вас за спиной висит портрет Михаила Ходорковского за решеткой. Как Вы думаете, долго ли еще наше общество будет судить о состоянии судебной системы по политическим процессам?

- До тех пор, пока наше правосудие не станет универсальным. А для этого нам предстоит пройти еще достаточно серьезный путь. Ведь политическая составляющая дела Ходорковского и других ему подобных именно в отсутствии универсализма, равного подхода к разным субъектам.

Комментарии

Вы также можете   зарегистрироваться  и/или  авторизоваться  

Имя *

Комментарий *    

Добавить комментарий