В Великобритании возродится налог на финоперации

В изначальном заявлении Адэра Тернера, сделанном им на прошлой неделе, говорилось только о возможности рассмотрения введения налога на валютные операции. Однако уже в сегодняшней прессе появились сведения о том, что заявления главы Управления финансовых услуг, касающиеся налога на финансовые операции, подверглись жесткой критике деловых кругов. Что же заставило А. Тернера выступить с этим заявлением во время, столь неподходящее для конфликта с бизнесом, а бизнесменов и обслуживающие их структуры (аудиторские компании, юридические фирмы и др.) столь скоро и категорично выступить единым фронтом даже против самой идеи рассмотрения возможности введения налога на валютные операции? С начала августа прошлого года – момент, с которого принято отсчитывать начало текущего финансово-экономического кризиса – прошло достаточное количество времени для того, чтобы на базе информации о его развитии и последствиях осмыслить предпосылки к его зарождению и непосредственные причины, послужившие катализатором его начала. Соответствующая аналитическая работа была выполнена, а ее результаты показали, что одной из основных предпосылок послужила либерализация, под эгидой которой финансовый сектор развивался на протяжении последней четверти XX века и первого десятилетия XXI века. Ослабление государственного регулирования финансовых рынков и поведения их участников обернулось снижением требований к устойчивости банков, появлением у банков возможности выполнять помимо банковских еще и инвестиционные функции, появлением инструментов, слабо поддающихся регулированию, повышением рисков банков по проводимым операциям, появлением на финансовом рынке участников, вообще выпадающих из под какого-либо регулирования и другими факторами, породившими не только сами причины кризиса, но и существенные проблемы в оперативной борьбе с его проявлениями. Теперь, когда предпосылки и причины кризиса, стали явными, очевидно, для государств пришло время исправлять ранее допущенные ошибки. Именно в рамках этих усилий и следует рассматривать обнародованный в марте этого года план правительства Великобритании по изменению регулирования финансового сектора, предполагающий принятие мер по повышению устойчивости банков за счет увеличения резервов, по повышению открытости банков за счет публикации дополнительных сведений об их деятельности, по усилению контроля уполномоченного ведомства над деятельностью банков, а также по установлению его контроля над теневым банковским сектором, ранее находившимся вне такового. При этом у правительства Великобритании существует понимание того, что все эти меры, носящие, в основном, косметический характер, не будут сколько-нибудь эффективными, если не предпринять усилия, направленные на переориентацию интересов участников финансового рынка со спекулятивных операций на реальные коммерческие операции и реальные инвестиции. Так может быть заявление А. Тернера является ни чем иным, как обычной попыткой вынести на обсуждение общественности одну из гипотетических внутренних мер, которые могут быть предприняты правительством Великобритании, по исправлению ошибок и профилактике кризиса? Но что же, в этом случае, послужило основанием для столь негативной реакции делового сообщества? Представляется, что, и заявление главы Управления финансовых услуг, и реакция деловых кругов имеют совершенно другие истоки. По своей основной модели, которая наиболее широко обсуждается, налог на валютные операции представляет собой налог, взимаемый по ставке от 0,02% до 0,1% с валютных сделок. Причем местом взимания налога служит место заключения валютной сделки (место совершения платежа). Уже одно это ставит перспективность введения этого налога в отдельно взятой стране под очень большое сомнение, поскольку стоит только перенести место совершения валютной сделки в страну, где не введен этот налог, что, технически нетрудно, и эффект, как фискальный, так и ограничительный эффекты от введения налога будут равны нулю. Следовательно, эффективное введение налога на валютные операции возможно только при введении этого налога всеми государствами. А значит, идее его введения требуется всеобщая поддержка. Этого не может не осознавать, ни А. Тернер, ни деловое сообщество. Отсюда можно предположить, что идея введения налога на валютные операции обсуждается довольно таки серьезно, по крайней мере, развитыми государствами, которые уже неоднократно заявляли о пересмотре мировой финансовой архитектуры и заявление главы Управления финансовых услуг является не просто заявлением о внутренних мерах, рассматриваемых правительством Великобритании, а согласованным со всеми другими развитыми государствами манифестом, подчеркивающим готовность Великобритании ко введению налога на валютные операции. Пример, таким образом подаваемый Великобританией, которая всегда неохотно участвует или отказывается от участия в разного рода мировых или региональных финансовых движениях, возможно, должен послужить своеобразным толчком для развивающихся стран, сомневающихся в целесообразности введения налога на валютные операции. А деловое сообщество, возможно, разгадав этот маневр и защищая свои прибыли от валютных спекуляций от фискальных притязаний, предпринимает своего рода контратаку. Его громкогласные сообщения о том, что подобный шаг ограничит масштаб финансовых операций и сократит потоки капитала могут преследовать противоположную цель – отпугнуть, в первую очередь, развивающиеся страны, от принятия положительного решения по вопросу о введении налога на валютные операции.

С того самого момента, когда капиталистический способ производства полностью подчинил себе все общественные отношения, а эволюция товарного производства вплотную подошла к тому, что все, производимое превратилось в товар (и даже то, что не производится, например, земля) краеугольным камнем налоговой системы стала парадигма о недопустимости обложения налогами факторов производства. Труда и капитала. Это была догма, освященная всеми экономическими и юридическими концепциями.В связи с тем, что Ю.Печенких дал исчерпывающий анализ возможных причин заявления Тернера, и его подоплеки, лично для меня остается только еще раз подчеркнуть - даже ТАМ идет поиск новых объектов налогообложения с целью совершенствования налоговой системы.Для экономиста, занимающимся данной проблематикой очевидно, что правильный выбор объекта налогообложения имеет принципиальное значение. Обложить налогом можно все, что угодно. В истории масса примеров, что не только чрезмерные, но и "неправильные" налоги кроили карту мира. Одни соляные бунты (государственный акциз на соль, веденный Алексеем Михайловичем), закончившиеся бунтом казаков Степана Разина, его Персидским походом и полностью поломавшим внешнюю политику России и союз с Персией против турок - нагляднейший тому пример. С объектом налогообложения ошибаться черевато. Может вылиться во все, что угодно.Для нас эта проблематика сейчас более чем актуальна. Громоздскость, а во многом и противоречивость действующего налогового законодательства, заставляет постоянно подзаконными нормативными актами латать прорехи. Но все-таки центральной темой всех дискуссий должна стать проблема выбора такого (оптимального) объекта налогообложения, который бы стимулировал максимизацию прибыли (финансового результата), а не рост (во многих случаях искусственно) расходов, с целью "оптимизации" налогов. Это раз.Такого объекта налогообложения, который лишит материальной основы функционирование теневой экономики, переполнение каналов денежного обращения платежными средствами (обналички через подставные фирмы) и денежными суррогатами. То есть налоговая система должна достойно оппонировать инфляции. Это два. (Не будем говорить о том, что огромная часть обналиченных денег идет на финансирование организованной преступности, коррупции, взятки-откаты и прочие безобразия) Это два.Налоговая система должна создавать дополнительную мотивацию к труду, и труду прежде всего производительному (создающему ВВП). Высказанная Тернером мысль в этом отношении крайне привлекательна. То есть через налоговые регуляторы должна реализовываться регулирующая и стимулирующая функции налоговой системы в целом. Это три.Налоговая система должна создавать более благоприятные инвестиционные условия (преимущества). Пропагандируемая мною идея отказа от налогообложения прибыли и добавленной стоимости должна иметь не только ярко выраженный мультипликативный эффект, но и обеспечит качественно иное отношение к России со стороны иностранных инвесторов. Это четыре.Предлагаемый Тернером оборотный налог - есть по сути разновидность косвенного налога, включаемого в цену товаров (работ и услуг), и как и все прочие косвенные налоги является скрытой формой ограбления населения. Я против косвенных налогов. Они стимулируют рост цен, инфляции. У нас основной косвенный налог - это НДС. Именно ради уклонения от уплаты НДС путем расчетов с подставными фирмами совершается подавляющая часть налоговых преступлений по ст. 199 УК РФ (до 6 лет). Это пять. Про шесть, семь и восемь и так далее у нас уже началась дискуссия в налоговом блоге.