Подальше от России

Евгений Чичваркин:

«И зачем все нужно, если ты раненный в голову псих?»

Основатель компании «Motorola — закончилось не в пользу милиции: ей пришлось вернуть большую часть конфискованной партии. Осенью 2008 г. Чичваркина стали вызывать на допросы по делу о похищении экспедитора «Евросети» и вымогательстве. Он продал «Евросеть» Александру Мамуту и в конце декабря улетел в Лондон. В январе 2009 г. суд санкционировал арест Чичваркина, а в начале сентября Россия направила в Великобританию запрос об экстрадиции, который сейчас рассматривается. Месяц назад Чичваркин через интернет обратился к президенту России, потребовав «остановить преступную деятельность банды оборотней в погонах» — управления «К» Бюро специальных технических мероприятий МВД — и предупредив, что вице-президент по безопасности «Евросети» Борис Левин, которого второй год держат в тюрьме, болен гепатитом и может быть убит, как «юрист Магнитский и многие другие».

Чичваркин назначил встречу в лондонском Гайд-парке. Он появился с мороженым в руках и предложил расположиться на лужайке в платных шезлонгах: «На шезлонги у меня пока деньги есть».

«Вы что-нибудь делаете для возвращения в Россию?» «Нет, — уверенно отвечает он. — Даже некоторые мои контрагенты сказали, что я, наоборот, все для этого порчу. Что надо не выступать, а сидеть тихо, засунув язык в жопу, и это настоящий образ российского коммерсанта — с языком в жопе. Я, кстати, с самого начала не вел никаких переговоров. Я не могу построить рай за полярным кругом, я не могу построить мост на остров Русский».

Чичваркин говорит, что никакого бизнеса у него теперь нет. В «Евросети» не осталось ни одной акции — поначалу сделку с Мамутом хотели структурировать более сложно, но в итоге договор получился «простой и понятный»: товар в обмен на деньги, причем денег «мало». «Вы чувствуете себя обедневшим?» Обедневшим, объясняет бизнесмен, он почувствовал себя во время сделки, потому что изначально компания стоила гораздо больше, чем за нее в итоге заплатили: «Я получил три копейки за то, что стоило копеек 20». Но к покупателям претензий не высказывал: «Я получил сумму, близкую к той, на которую рассчитывал в конце [переговоров]».

Бизнеса нет, есть инвестиции — в ценные бумаги, в недвижимость. Причем «все не здесь» и не в России. В Великобритании Чичваркин купил только дома, в которых живет: в Лондоне и за городом. «Большие дома?» — «Смотря с чем сравнивать. По рублевским меркам нет. Здесь в принципе дома небольшие». — «Там угодья, земли, конюшня, поля?» — «Да, конюшни, лошадки — пять голов, все из России приехали».

Планы бизнеса есть. Но рассказывать о них Чичваркин не спешит: «Только когда пробью в кассе первый чек». — «Это будет ритейл?» — «Я больше ничего не умею. Я занимаюсь только торговлей — с 16 лет, и это очень благородное занятие, очень приятное. Если ты сделал все правильно, то люди испытывают благодарность, ты абсорбируешь клиентское тепло. Поэтому либо я не сделаю вообще никакого магазина, либо такой. Мне вообще нравится, когда меня благодарят. Я вот теперь обслуживаю гостей, наливаю, шашлыки жарю, мне приятно».

По его словам, новый проект, если он состоится, — что-то «маленькое, для себя», чтобы число работающих не превышало 7-10 человек. «То есть это один-единственный магазин, а не сеть?» Да, один магазин, подтверждает Чичваркин: «Сеть нельзя построить, если у тебя не работает один-единственный магазин правильно». Вообще, признается он, у него последние лет пять была тоска по тому времени, когда «Евросеть» была маленькой, «когда все друг друга знали, не крали, не крысятничали, не было возни подковерной, не было раздутого офиса с ленивыми менеджерами». «Сейчас-то все подчистили уже, — добавляет Чичваркин. — То, на что мне мужества не хватило, все сделал [президент “Евросети” Александр] Малис циничной рукой. Даже иногда кажется, что больше отрезал, чем надо. Но если отрезал больше, то оно нарастет».

Круг друзей у Чичваркина практически не изменился — «приезжают, правда, не так часто, как хотелось бы». «Ваши коллеги по несчастью…» — начинаю я, но Чичваркин меня перебивает: «Почему по несчастью-то? Я себя здесь чувствую хорошо. Это другое состояние, оно выбрано добровольно. Если бы я считал, что по общей сумме комфорта для меня лучше быть прогнутым, но быть там и продолжать зарабатывать деньги, я был бы там и продолжал бы зарабатывать деньги. Потому что такая возможность у меня многократно открывалась — прогнуться и не уезжать». Ради «любимого детища» — «Евросети» Чичваркин был готов на многое, в том числе «врать и унижаться», чтобы компанию спасти. Но у каждого разная степень компромиссности, объясняет бизнесмен. Он готов был насиловать себя до определенного момента, после которого «просто пострадает психика раз и навсегда»: «И зачем тогда это все будет нужно, если ты раненный в голову псих?»

На свое обращение к президенту Чичваркин ответа пока не получил. Только выступил «радостный человек из УФСИН, сказал, что у Бориса [Левина] все очень хорошо и он чувствует себя отлично. Но он не подтвердил и не опроверг нахождение его в больнице. Он не подтвердил и не опроверг наличие у него гепатита».

Свое видеообращение к президенту Чичваркин записал в том же костюме, который когда-то купил на его инаугурацию: другого у него просто нет. Почему он вообще решил обратиться к президенту? «Людей маринуют два года по выдуманному делу. Уже ведь понятно, что я денег не дам, потому что не за что. И было не за что. Чего мариновать людей? Зачем уничтожать людей и ради кого и ради чего эта жертва у государства, которым он, президент, управляет? Я требую законности, и я вправе этого требовать», — объясняет предприниматель.

А что если президент прислушается и все обвинения с Чичваркина будут сняты? В Россию он в любом случае пока не собирается: «Если никак не будут наказаны оборотни, то мне в Россию возвращаться опасно. Просто опасно для жизни. Там нет мне места, там многим людям нет места. Территория большая, а места нет».

Леонид Невзлин:

«Бизнес никогда не был для меня призванием»

Член Совета Федерации, совладелец GML (8%), контролировавшей Апатит», уехал в Израиль, получил израильское гражданство. В августе 2008 г. Мосгорсуд заочно приговорил его к пожизненному заключению за организацию убийств и покушений, хищения и неуплату налогов. Израиль не ответил на запрос России об экстрадиции Невзлина.

Вцентре Тель-Авива на ул. Беркович рядом с Музеем искусств стоит 24-этажное здание из стекла и бетона. На десятом этаже располагается благотворительный фонд NADAV, которым руководит дочка Невзлина Ирина. Учредители фонда — совладельцы GML Леонид Невзлин, Михаил Брудно и Владимир Дубов.

Главная задача фонда — построить музей еврейского народа в Тель-Авиве на базе существующего Музея диаспоры, рассказывает Невзлин. На музей уже потрачено около $10 млн. Есть и другие проекты: например, NADAV спонсирует Тель-Авивский и Иерусалимский университеты, колледж в Герцлии.

Невзлин уехал еще до ареста Ходорковского. «Когда арестовали [сотрудника службы безопасности ЮКОСа Алексея] Пичугина, никто из нас не придал этому должного значения, в том числе и сам Пичугин, потом арестовывают Платона [Лебедева], а потом выходит Путин и на чей-то вопрос дает картину криминального сообщества и говорит, что расследуется много дел вокруг ЮКОСа, — вспоминает предприниматель. — Я вдруг понял, что дело-то уже лежит в Кремле и под него осталось подвести судебный процесс. Для себя лично я еще не видел угрозы, потому что не прорисовывал связь от Пичугина ко мне, а вот для ЮКОСа видел: что менеджмент приговорен, не дадут работать, будут вызывать, допрашивать». Невзлин, по его словам, был уверен, что Ходорковский находится во взаимодействии с Кремлем: «Никого из нас всерьез не принимали, переговоры могли вестись только с ним».

Невзлин говорит, что ему нравится жить в Израиле и бывать в Америке. «Я с самого начала не рассматривал вариантов возвращения, чтобы полностью сконцентрироваться на жизни вне России, — рассказывает он. — Я для себя сразу решил, что биться за возвращение не буду и эту тему закрываю. Даже если когда-нибудь мое преследование будет снято и я буду уверен, что после пересечения границы не появятся новые претензии, мне все равно нужно будет найти весомые причины, почему я должен вернуться».

«Бизнес-экспансией я не занимаюсь: бизнес никогда не был для меня призванием, да и денег на жизнь хватает», — отмечает Невзлин.

GML располагает суммой около $2 млрд, рассказали «Ведомостям» несколько бизнесменов, близких к руководству группы. Невзлин не комментирует эту цифру, но говорит, что основные деньги, которые получили акционеры GML, — это последние дивиденды, выплаченные ЮКОСом осенью 2003 г. после ареста Ходорковского. Плюс доходы от продажи долей в «Апатите» и банке «Bank of New York (BoNY). До 2000 г. она занимала должность первого вице-президента и директора восточноевропейского подразделения BoNY. Наташа уволилась из банка после того, как ее подчиненные в 2000 г. признали себя виновными в отмывании денег, но в том же году выиграла у BoNY дело о компенсации вреда, нанесенного ее деловой репутации. «Сначала психологически было очень тяжело», — говорит Наташа, но муж ее перебивает: хорошо, что жена ушла с работы, теперь занимается сыном и домом — это она делала ремонт, дизайн тоже ее.

«Дому 300 лет, — рассказывает Кагаловский. — А гостиной — 200. Она позже строилась. Вот на потолке в гостиной мрамор, точная копия того, что англичане содрали с Парфенона». По словам Кагаловского, этот дом принадлежал когда-то секретарю лорда Элгина — британского посла в Константинополе. Посол привез в Лондон мрамор с афинского Парфенона (сейчас этот мрамор хранится в Британском музее), а секретарь снял копию и украсил свою гостиную.

Кагаловский уехал из России осенью 2003 г., как и большинство топ-менеджеров ЮКОСа. В 2004 г. он сделал Владимиру Путину сенсационное предложение: возглавляемый бывшим топ-менеджером ЮКОСа пул западных инвесторов хочет погасить налоговый долг ЮКОСа в обмен на его контрольный пакет и отдать управление компанией государству. «Мои арабские партнеры готовы были пойти на такую сделку, — утверждает Кагаловский. — Такие инвесторы ни во что бы не вмешивались, а сидели бы себе тихо». Но сделка не состоялась.

Тогда Кагаловский решил завязать с нефтью и Россией и вместе с Владимиром Гусинским начал развивать телевизионный бизнес на Украине. В апреле 2008 г. их компании учредили на паритетных началах IOTA Ventures LLC (о. Джерси) для развития на Украине кабельного и спутникового телеканала TVi. Каждая из сторон внесла в СП примерно по $12 млн. Сделка была закрыта в июле 2008 г. «Это была идея Гусинского, — рассказывает Кагаловский. — Давай, говорит, сделаем на Украине новый телеканал. Я согласился». Но вскоре отношения между партнерами разладились. «Гусинский пытался самостоятельно определять политику канала, — недоволен Кагаловский. — Мы договорились финансировать канал 50 на 50, а потом я случайно выяснил, что более половины вложенных средств ушло в структуры Гусинского, у которых закупался контент для канала. Я ничего не зарабатывал, а Гусинский зарабатывал».

Последовал обмен исками. Кагаловский требует вернуть вложенные им $11,5 млн, а Гусинский — свою долю в компании, которую, как он утверждает, Кагаловский размыл.

Кагаловский комментировать судебные разбирательства отказывается, а связаться с Гусинским не удалось.

У Кагаловского есть и другие «мелкие инвестиции», но какие — он не рассказывает. «На кризисе я потерял немного — менее 10%. Даже считать лень, — говорит он. — Сейчас вкладываю во все подряд. Я очень много путешествую — по Азии, по Европе, порой совмещаю бизнес и отдых». В России у Кагаловского бизнеса нет. «Бизнес хорошо вести там, где ты можешь физически присутствовать, — объясняет он. — Мне дистанционно управлять сложно». В Камбодже, например, ему предлагали поучаствовать в текоммуникационных проектах, но он так и не решился, «потому что туда лететь 14 часов». «Такого, как в России, бизнеса российский предприниматель на Западе сделать не сможет, — убежден Кагаловский. — Я не знаю ни одного успешного примера. Но держать деньги в банке и жить на проценты скучно. Нет куража. Деньги должны приносить доход».

Комментарии

Вы также можете   зарегистрироваться  и/или  авторизоваться  

Имя *

Комментарий *    

Добавить комментарий